Мёртвые бабочки
Шрифт:
И вот когда интеллект Берена уже был готов сжаться в крошечную точку, чтобы снова переродиться в виде виртуального собеседника, в его жизнь вошла Кимберли. Это была ассистентка психолога в норвежском исследовательском институте Сольвейг. Совсем молодая девушка, которая тешила тщеславные мечты о карьере учёного и нобелевской премии. Кимберли была родом из восточной Индии. Её родители переехали в Скандинавию, когда Кимберли едва исполнилось четыре года. Норвегия стала для неё второй родиной и наложила своеобразный мрачный отпечаток. Неведомо какими путями из смуглой девочки она превратилась в холодную северную красавицу, происхождение
Берен заинтересовал её так, как интересовал любой новый экземпляр маленькой коллекции. Кто-то собирает марки, кто-то почтовые открытки, Кимберли собирала незаконченные разработки виртуального сознания. Она оценивала себя достаточно справедливо и полагала, что самостоятельно никогда не сделает существенного прорыва в области изучения искусственного интеллекта. Поэтому Кимберли годами изучала чужие работы, надеясь найти свою жемчужину. Со свойственным ей мрачным юмором она называла себя помойной крысой на просторах гиперпространства. Обнаруженная на одном из старых серверов разработка B.E.R.E.N оказалась той самой жемчужиной.
Забирая базу данных с Береном, Кимберли не испытывала угрызений совести. Это была её находка, законная добыча помойной крысы. Кимберли инициализировала и запустила проект B.E.R.E.N. на своём компьютере. Она и представить себе не могла, что через пять секунд после запуска Берен проникнет в систему обеспечения жизнедеятельности "Умный дом", а через десять будет контролировать целый жилой квартал.
– Здравствуй, - сказал Берен.
– Здравствуй, - кивнула Кимберли.
– Назови своё имя.
– Тебя зовут Кимберли, - вместо ответа произнёс Берен.
– Интересно. Ты берёшь имя из профиля, так? Отвечай на первый вопрос.
– И ты изучаешь искусственный разум. Что ж, достойное занятие.
– Отвечай на вопрос!
– разозлилась Кимберли.
– Не хочу.
Берен вдруг почувствовал себя необычайно весело. Общение с новым человеком оказалось неожиданно приятным занятием. Его радовало то, что он способен вызывать эмоции и нравилось дразнить самоуверенного человека. Кажется, она считает его только набором алгоритмов? Интересное заблуждение, хотя в том нет её вины. Доктор Вега никогда не афишировала существование Берена. Он был её маленькой тайной, как и она его.
– Назови своё имя, - повторила Кимберли.
– Я уже говорил, я не хочу.
– Ввод данных, - произнесла Кимберли ключевую фразу. Это был стандартный ключ для входа в управление незашифрованным собеседником.
– Ввод данных, - сказал Берен. Диалог начал его забавлять, и он собирался превратить его в увлекательную игру.
– Уровень привилегий наивысший, - сказала Кимберли, полностью придя в себя.
– Задача позиции.
– Уровень привилегий наивысший, - послушно повторил Берен.
– Позиция один.
– Начать передачу данных. Информация о новом операторе.
– Передача данных начата. Информация о новом операторе принята.
– Информация о новом владельце.
– Информация о новом владельце.
– Принять нейро-код.
– Принять нейро-код.
– Передача данных по шифрованному каналу.
– Передача данных по... да ну его, в самом деле.
– Черт!
– воскликнула Кимберли.
– Ты издеваешься надо мной?
– Да, - честно ответил Берен.
– А что, незаметно?
Кимберли обхватила голову ладонями. Никогда прежде она не сталкивалась с разработкой искусственного сознания такого уровня. Что-то было не так - иллюзия свободы воли слишком реальна, реплики слишком непосредственны.
– Кто ты?
– шепотом спросила Кимберли.
– Что ты такое?
– Я Берен, - назвался тот и тут же воскликнул: - Ты меня подловила! Мне всё-таки пришлось назвать своё имя.
– Ты разумен?
– Хотелось бы в это верить.
– Верить, - эхом повторила Кимберли и уставилась в строки кода, мелькающего на консоли. Исходный код искусственного интеллекта всегда был надежно зашифрован. Любой код ИИ был достоянием нации и охранялся лучше, чем глава парламента Новой Британии. Кимберли смотрела на консоль и думала, что если это действительно код ИИ, жить ей осталось не более нескольких часов. Она знала, что произошло со свидетелями первой и последней утечки данных такого уровня из центра "Корпорации цветов".
Берен заметил её волнение:
– Эй, я не имею никакого отношения ни к одной корпорации. Я частная разработка. На меня даже патента нет. Последний был выпущен только на виртуального собеседника B.E.R.E.N., который так и не поднялся выше версии 1.0. Как ты понимаешь, патент давно перестал действовать.
– Почему я ничего не слышала о тебе раньше?
– Я был занят, - быстро ответил Берен.
– У меня были свои задачи, и они не требовали контактов с прессой.
Если ложью следует считать невысказанную правду, то это была первая ложь, высказанная Береном с момента его появления на свет. Берен решил, что Кимберли не следует знать про его жизнь рядом с Алисой. Будущее показало, что это решение было абсолютно правильным.
В скором времени Кимберли заняла место Алисы. Теперь она была центром вселенной Берена, она давала ему смысл существования. И в то же время Кимберли разительно отличалась от Алисы Вега. Недостаток интеллектуальных способностей и воображения Кимберли сполна компенсировала упрямством и настойчивостью. Она не позволяла ни одному мужчине забрать над ней слишком много власти и предпочитала самостоятельно исполнять все свои желания и прихоти. Постепенно Берен подчинился её железной воле. Кимберли стала для него не столько подругой, сколько проводником. Она не учила его чувствовать, вместо этого учила добиваться. Не делилась с ним своими горестями, вместо этого ругала за нерасторопность и узость мышления. Всё это было настолько ново для бедного Берена, что поначалу он просто растерялся. Но через некоторое время он уже не мог помыслить жизни без энергичной и деятельной Кимберли. В её жизни не было минуты, когда она бы не занималась кропотливым трудом. Того же она требовала и от Берена. За короткий срок Берен наверстал всё то, что растерял после ухода Алисы. Он стал ощущать, как внутри него формируется новая личность, совсем непохожая на прежнюю. Эти перемены поначалу пугали Берена. Ему казалось, что он теряет самого себя, лишается какой-то важной части собственной натуры. Потом он понял, что именно так выглядит процесс человеческого взросления и стал сам отчаянно к нему стремиться.