Мертвые милашки не болтают
Шрифт:
Де Медоза подтолкнул Харта пистолетом.
– Моя сестра приглашает вас войти, - затем он сделал легкий поклон перед Гертой.
– Сочту за честь видеть вас гостьей.
Харт казался сам себе полнейшим идиотом.
– Что я могу сказать, - начал он, - кроме того, что стал жертвой заблуждения. В мои намерения не входит причинять вам зло, сеньора. Просто я полагал, что вы - Бонни Темпест, супруга Джона Диринга.
Герта села в кресло и положила руки на колени.
– Она танцовщица одного из ночных клубов Лос-Анжелеса, -
– Работала по стриптизу в лучших клубах.
– Глаза Герты задумчиво уставились на Харта.
– И одна девушка сообщила моему супругу, что видела ее здесь четыре месяца назад, видела в Энзенаде.
– И чуточку резче она закончила: - Во всяком случае, так утверждает мой супруг.
Женщина была приятно тронута.
– Ты слышал, Джейм? Кто-то принял меня за танцовщицу ночного клуба.
Де Медоза счел, что ничего хорошего в этом нет.
– Когда это было?
– В апреле. А что?
Вместо брата Харту ответила сама сеньора Монтес.
– Мне кажется, Джейм, гость имеет в виду гостью, которая тогда находилась у нас, - и она начала описывать ее, помогая себе руками. Весьма пропорционально сложенная молодая дама, которая по какой-то причине решила перекрасить свои золотистые волосы в черный цвет.
Харт склонился вперед и оперся головой о руки. Еще никогда в жизни он не испытывал такого облегчения. Сейчас он казался себе человеком, который уже направился в газовую камеру, но в последнюю секунду был помилован.
Герта подошла к мужу и села на подлокотник его кресла.
– Прости меня, Док, - сдавленно произнесла она.
– Мне никогда не стоит сомневаться в тебе. Клянусь, что этого никогда больше не случиться! И это случилось лишь потому, что я начинаю ревновать, когда вспоминаю о той злосчастной ночи.
Сеньора Монтес озадаченно осведомилась:
– Вам плохо, сеньор? Может рюмочку коньяка?
Харт улыбнулся.
– Благодарю, не нужно. Я чувствую себя хорошо, леди, даже отлично. Он тщательно подбирал слова.
– В первую очередь я хотел бы извиниться перед вами за то, что непрошенно вторгся к вам и нарушил ваш покой. Разрешите уверить вас, что я желаю сеньоре только добра и что мое пребывание под вашим кровом не имеет ничего общего с политикой.
Де Медоза положил пистолет на стол и чинно поклонился.
– Я склонен верить вам, сеньор. Прошу вас, продолжайте...
На мгновение Харт задумался.
– Если вы не возражаете против вопросов, то я хотел бы узнать, в каком отношении вы находитесь с той девушкой?
Женщина пожала плечами.
– Боюсь, что это сложный вопрос. За целую неделю, что она провела у нас, эта девушка ни разу не сказала ничего толкового. Но я все-таки узнала, что у ее мужа с моим покойным супругом были какие-то дела. Речь шла о деньгах, которые он собирался вложить в моей стране до последних беспорядков, и она хотела проверить, насколько честен ее
– Во всяком случае, это было весьма запутанное дело.
– Какое имя она вам назвала?
Де Медоза делано улыбнулся.
– Мария Нарсия. В нашей стране это соответствует Мэри Смит. Однажды она приехала сюда на такси из Энзенады совершенно пьяная. Я бы ее прогнал, - он посмотрел на сестру, но сестра, у которой нет детей, вечно желала о ком-то заботиться.
Сеньора Монтес слегка кашлянула, прежде чем заметить:
– Она выглядела такой испуганной, такой потерянной, и была такой бледной... И я подумала, что смогу чем-то помочь ей.
Де Медоза произнес почти не разжимая губ:
– Хочу добавить, что в данном случае готовность сестры чем-то помочь была обречена на неудачу. Эта девушка не только порочна, но вдобавок ко всему и психопатка.
– В чем это выражалось?
– поинтересовался Харт.
Де Медоза откашлялся.
– Она не только пила целых два дня после приезда, но и пыталась завязать неудачную интрижку с одним из моих слуг. У нас это не принято, сухо добавил он.
– Вы случайно не знаете, где она сейчас?
– Нет. Ведь это было четыре месяца назад, сеньор.
Сеньора Монтес добавила:
– Приехал ее супруг и забрал ее. Во всяком случае он представился ее мужем.
– Она уехала добровольно?
– Да. Это был высокий, черноволосый и очень видный мужчина. В нем было что-то от моряка.
Вероятно, это был капитан Моралес. Наверняка, он замешан в это дело по самую глотку. Кроме того, сестра мексиканца сообщила, что Бонни была очень бледна. Харт задумался. Это могло означать, что Бонни до появления на ранчо, пряталась где-то на яхте или в доме.
Харт поднялся.
– Большое вам спасибо, сеньора. Теперь, когда вы убедили нас кое в каких интересных вещах, мы с миссис Харт откланяемся перед вами.
– Вы возвращаетесь в Энзенаду?
– Нет, в Лос-Анжелес, - пожав плечами, Харт добавил: - Если сумеем туда добраться... Я должен поговорить с одним человеком. Речь идет о крупной сумме денег, точнее о полумиллионе долларов.
Герта тоже поднялась и пригладила помятую юбку.
– Могу ли я задать еще два вопроса, прежде, чем мы уйдем отсюда, Док?
– Конечно.
– Зачем Бонни приезжала сюда? И какие дела мог иметь мистер Диринг с сеньором Монтесом?
Харт качнул головой.
– Боюсь, что это один из вопросов, которые должна задать мистеру Дирингу полиция.
– И потом еще кое-что...
– Да?
– Ты говоришь, что Пэгги видела Бонни в Энзенаде и что Бонни воспользовалась именем сеньоры Монтес.
– Верно.
– Каким-же образом она могла спутать этих двух женщин?
Де Медоза поднял руку, чтобы все обратили на него внимание.