Мёртвые пляшут
Шрифт:
Тут Стрё стало ещё труднее что-либо ответить, а щербатый раздвинул свой рот в довольной широкой улыбке. Поскольку Стрё молчал, догадливый его собеседник повернулся к товарищам и объяснил:
— Да с полгода тому назад здесь в порту тот некромант окалачивался. Ходил важный, в мантию кутался. И всё нашего брата звал к себе служить. Я-то сразу смекнул — дело нечисто. Контрабанда в лучшем случае, а скорее всего, так — пиратство какое-то. Надо, небось перевезти разбоем нажитое. Что скажешь, мертвец?
— Не знаю, о чём ты говоришь… — пробормотал Стрё,
А щербатый всё разорялся, щипая Стрё за бока без всякого уважения к его старости и посмертию:
— Что ж ты не называешь имя проныры Эха?
— А кто такой проныра Эх? — запоздало решил прикинуться неосведомлённым несчастный Стрё.
— Да, Бабозо, кто же такой этот самый Эх? — стали заинтересованно спрашивать у наблюдательного матроса его товарищи.
Щербатый Бабозо разразился громовым хохотом:
— Да это я самый и есть! Когда ко мне приставал тот гадостный некромант, я ему так назвался. Дескать, меня зовут Эх! Это я специально выдумал имя поглупее, а тот дурачок в коричневой мантии ничего — поверил! Я с ним под этим именем и договор заключил. Платил этот некромант столько, что нельзя было отказаться, вот я и решил взять задаток. Я тогда ведь был совсем на мели…
Стрё с оскорблённым видом отодвинулся от бесцеремонного Бабозо и произнёс:
— Это не смешной розыгрыш! Я не знаю никакого некроманта, и думаю, что он тобой просто придуман.
— Ага, придуман! — хмыкнул Бабозо. — Вот что я тебе скажу, мертвец: делай своё дело, ты скотина подневольная, я всё понимаю. Но запомни, и некроманту своему передай: никакого Эха не было и нет, а щербатый Бабозо ни тебе, ни ему ничего не должен. Здесь собралось полторы дюжины человек, а если что со мной стрясётся — весь порт узнает. И несдобровать тогда ни тебе, мертвец, ни твоему родителю некроманту! Тот задаток, считай, отдан им по глупости, понял-нет?
— Я не имею никаких претензий, — выдавил из себя Стрё и быстро-быстро пошёл по набережной, преследуемый хохотом и пьяным гиканьем столпившейся вокруг Бабозо компании.
Возмутительное поведение Бабозо больно ранило старого Стрё. Ну разве можно вести дело с такими людьми? Где это видано: облапошат, и ещё смеются тебе же в лицо! На смех подымают, трепля при всех тайну, которую обязались сохранять! Вот оно, восточное варварство: пусть и не так далеко порт Адовадаи расположен от Цанца, а нравы уже дикие, ни на кого не положишься, всякий тебя продаст!
Понемногу успокаиваясь, Стрё размышлял, как ему поступить с этим случаем неповиновения, и с удивлением понял, что по отношению к Бабозо испытывает скорее страх, чем гнев.
Когда-то в давней юности Стрё мечтал стать посланником Смерти, но, разумеется, не стал. Даже мертвецом сделался в той глубокой старости, когда о мёртвом рыцарстве уже нечего и мечтать. Так вот, что бы сделал истинный посланник Смерти,
К портовому кабаку Эрнестины мёртвый старик постановил вернуться лишь когда ни Бабозо, ни его приятелей поблизости не окажется. А сейчас он счёл уместным посетить сторожа Слю. В условиях, когда Кьяр сбежал, из завербованных Гру людишек один лишь Слю оставался работником порохового склада. Если и он откажется сотрудничать, как Кьяр, Перес и Бабозо, все усилия старого Стрё окажутся бесполезны. Ибо чем будут дырявить матросы свои корабли, если заморской взрывчатки с ними не будет? Не топором же им днище прорубать! Не ножичком же вырезывать!
Пороховой склад был расположен по левую руку от той самой лестницы, по которой Стрё спустился в порт. У входа в складское помещение стояли хорошо вооружённые ребята из городской охраны. Мимо таких попробуй пронеси бочонок с порохом! Кьяру, который был помощником управляющего складом, удалось бы вынести что угодно без проблем. Но Слю — не Кьяр. Его охранники не обязаны слушаться, скорее даже наоборот. Ясное дело, пороховой склад — место важное не только для его хозяина, который держит свой штат сторожей, но и для города, и городские дела важнее. Если сам склад взорвётся, город тоже пострадает, но не очень сильно. Но если запасы пороха покинут склад и взорвутся там, где их возложат злоумышленники — выживет ли Адовадаи? Потому-то сторожа дежурят внутри, а стражники — снаружи…
Все эти соображения приходили на ум Стрё, пока специально вызванный городской стражей сторож Слю шёл к нему из дальнего угла склада. Выпуская Слю из складского помещения, стражники его придирчиво осмотрели, даже чуть было не ощупали, видать, большим доверием этот сторож у городской стражи не пользовался.
А вот старый Стрё при первом взгляде на старого Слю почувствовал к нему расположение, даже какое-то сродство душ. Оба — старики, только Слю ещё живой, а Стрё перешёл в желанное посмертие. Оба — скромные вежливые люди, уважительные к окружающим и слегка тревожные. Слю — тот, кажется, даже и не слегка. Как только вышел за порог склада, тут же увлёк Стрё за угол — для разговора с глазу на глаз.
— Меня прислал магистр Гру. Он беспокоится о здоровье вашей покойной матушки, — произнёс старый Стрё ключевую фразу.
— Да, я сразу понял, что вы от того некроманта, — зашептал старый Слю, пугливо озираясь.
Преувеличенная осторожность складского сторожа нравилась Стрё. Она его успокаивала, и даже позволяла себя чувствовать настоящим мертвецом: смелым, решительным, толковым. Легко сохранять безмятежность уверенного в себе человека, когда вся полнота тревог и забот возложена на себя собеседником.