Мертвые тоже хотят жить
Шрифт:
Дыша широко раскрытым ртом, сползла на землю и широко раскрытыми глазами со злорадным удовольствием наблюдала, как корчится на земле мужское тело, методично избиваемое Марком.
Откуда
– Марк Анатольевич? Кажется он не дышит.
Группу поддержки я тоже не заметила.
– Тебе кажется. Сергей, возьми парней и отвезите эту падаль домой, желательно живым. Ему пока рано умирать.
Отойдя от скрюченного на земле тела, брюнет молча подошел ко мне и осторожно поднял.
– Вот нельзя тебя даже на минуту из виду отпускать.
– Угу, - уткнувшись в распахнутый ворот рубашки, вздохнула терпкий аромат тела и попыталась расслабиться. Ноги до сих пор дрожали, и если бы не поддержка Марка, я снова оказалась бы на земле.
– Пойдем-ка, горе ты мое, - аккуратно подхватив меня на руки, направился на второй этаж, в свои комнаты.
– Почему горе? Я хочу быть радостью...
– Будешь, - согласился тот и сгрузил меня на кровать.
– Обязательно будешь. Как только скажешь
Скинув туфли, лег рядом и обнял, с силой прижимая к себе.
Где-то далеко играла свадьба, где-то далеко веселились люди, а мы молча лежали, слушая стук наших сердец.
– Что с Глебом?
– А что с ним?
– широкая ладонь погладила меня по плечу и руке.
– А если он опять...
– Не будет никаких опять, заигрался мальчик.
– А...
– Тш-ш-ш, закрой глазки, все будет хорошо. Я все устрою...
Через несколько дней я узнала, что любимый сын моей новой родительницы скоропостижно скончался во сне. После этого я долго всматривалась в мужские чужие лица, со страхом выискивая вернувшегося Глеба, пока однажды Марк со вздохом не решился на слияние и я не узнала, Глеб не вернется. Уже никогда. Его душа погибла в черном нигде.
Марк боялся показывать это воспоминание. Боялся моей реакции. Зря. Вглядываясь в открывшуюся мне душу, я послала волну нежности и любви, а потом тихо прошептала "да".