Мертвые в прятки не играют
Шрифт:
– Да, я звоню им время от времени, – так же тихо ответила женщина и улыбнулась. – Муж уже встает. Дети тоже в порядке. Они все очень ждут меня домой.
– Ты скоро там будешь, – прошептала Вероника. – Скажи, ты не знаешь, куда подевались Сашка с Юлькой?
Алия не ответила и скосила глаза к окну. Но Вероника знала теперь, что та молчит не потому, что злится на нее. Просто Алия никогда не говорила ничего, что хоть отдаленно смахивало на сплетню.
– Ясно, не можешь сказать! – замахала руками
Алия снова повернулась к ней лицом и вдруг совсем по-девчоночьи прыснула. И с видом заговорщицы проговорила:
– Сашку не ищи, не стоит. А насчет Юли – тут я сама в недоумении. Она каждую ночь уходит из комнаты, спускается вниз, наверное, на второй этаж. Но ведь там темно, и классы все закрыты. Может, она бродит в темноте и пытается сообразить, куда подевался мальчик? Юлька ведь не признает вопросов без ответов. Я пару раз хотела отыскать ее, составить компанию. Но потом испугалась попасть под горячую руку.
– Спасибо за информацию, – с подчеркнуто серьезным видом поблагодарила Ника. – Знаешь, а я, пожалуй, рискну. Если исчезну навеки – ты будешь знать, кто к этому причастен.
– Я молчать не стану! – с жаром заверила ее Алия.
Второй этаж встретил ее духотой и мраком. Вероника с минуту стояла в холле и слушала тишину. Внезапно ее одолел озноб, словно напоминание о прошлой ночи. Если Юлия бродит в одном из двух коридоров, эта гулкая тишина давно должна выдать ее. Но все было тихо.
Пожав плечами, Вероника спустилась еще ниже, к раздевалкам. Здесь было светло, но так же пусто. В душу закрались подозрения: а не нашла ли Юля способ на ночь испаряться из школы, как сумела сохранить при себе телефон?
Ника снова поднялась на второй этаж и уже привычно застыла напротив первого стенда, уперлась в него взглядом, словно умоляя открыть тайну, которая до сих пор не давала ей покоя. Прожектор в этот момент был направлен в сторону школы, лица учеников на стенде просматривались отчетливо. И снова Веронику почему-то охватило беспокойство...
Она простояла так с четверть часа, то заставляя себя отвести глаза и думать о другом, то упираясь взглядом в детские лица. Но озарение медлило где-то, оно словно издевалось над ней, прогоняя всякий раз холодную дрожь по телу и ничего не давая взамен.
И вдруг устойчивая тишина разрушилась в один миг: где-то совсем рядом хлопнула дверь и раздался высокий, чуть задыхающийся голос Юлии. Слова Ника не разобрала, но голос звучал сердито. Потом торопливые шаги в маленьком коридорчике, и через секунду Ника увидела высокую фигуру, стремительно пересекающую зал.
– Юль! – вскрикнула Вероника. – Ты откуда?
Юлия затормозила
– Ты что, выслеживаешь меня, что ли?
– Ты с кем сейчас разговаривала? – проигнорировала вопрос Ника.
– С нашим общим другом Ильичом.
– А что он тут делает среди ночи?
– А ты как думаешь? – с вызовом ответила Юлия.
Вероника примолкла и слегка покраснела в темноте.
– Эй, ты только пошлости свои обычные не думай, Титова! – заволновалась Юлия. – Знаю я твой дурацкий способ мышления. Тебе небось и в голову не приходит, что не все могут как вы: просто спать, жрать и дожидаться, когда пропавшие сами собой найдутся – и нас распустят по домам. Сашка даже ухитрилась романчик завести. Только как бы не выяснилось, что ее новая пассия – убийца и растлитель несовершеннолетних девочек.
– По-моему, ты просто, как обычно, ревнуешь Сашку, – сказала Вероника.
И тут же пожалела, что впервые в жизни и так неаккуратно коснулась этой щекотливой темы.
– Делать мне больше нечего, – недобро усмехнулась Юлия. – Хотя, знаешь, мне странно: вот мы с Сашкой живем в часе езды друг от дружки – и не общаемся, а к тебе она сразу проявила большой дружеский интерес. Может, причина этого – домик во Франции?
– А может, не стоило отбивать ее парня на выпускном вечере? – парировала Ника.
– Гос-споди, Титова, о чем ты? С таким козлом я ничего не смогла бы даже под гипнозом. Просто мне хотелось доказать Сашке, что ее возлюбленный – ничтожество и моральный урод!
– Доказала?
Юлия молча отвернулась.
– Но мы отвлеклись, – заторопилась Вероника. – Так что ты делаешь в то время, пока мы только едим и спим?
– А я, если тебе действительно интересно, каждую ночь до рассвета копаюсь в материалах дела: в рассказах мальчиков, в допросах персонала! Да еще всякий раз вырываю их буквально из глотки этого долдона!
– А почему ты занимаешься этим здесь, а не в своей комнате? – перебила Вероника, у которой от раздраженного голоса Юлии уже звенело в ушах.
– Потому что у этих деток нет кабинетной системы, – немного снизила тон Аксельрод. – За каждым классом закреплена своя учебная комната. Там все: их тетрадки, рисунки, стенгазеты. Это я все уже перелопатила. Знаешь мое убеждение: даже если на голову падает кирпич – что-то должно было это событие предвещать заранее!
– И удалось тебе что-нибудь найти?
Юлия поникла головой, лицо ее померкло.
– По мелочи, – проговорила с натугой. – Но кое-что все-таки есть! Хотя, конечно, тебе, как и этому типу, даже говорить бессмысленно о таких вещах...