Мертвые земли. Хроники волшебного мира

Руби Оуманс

– Не утруждайся, – обрываю наигранную речь сестры. – Сегодня – обычный день. К тому же я прекрасно знаю, что никакого подарка у тебя нет. Может показаться, что я грубая и просто ужасная, но я лишь облегчила страдания и позор Вив. Так происходило каждый год, каждый год я видела пытающуюся неказисто придумать на ходу поздравление сестру. Но «она же старается и хочет сделать приятно…» всегда объясняла бабуля. Да только вот я каждый раз слышала, что именно бабушка напоминала Вив о моем празднике. Разумеется, подготовить презент старшая сестра просто не успевала, да и желанием не горела, похоже.

Зато в преддверие дня рождения Вивьен все буквально голову ломали в поисках всего необходимого для празднества. Завидую ли я? Когда

мы были совсем маленькими, лет в 6, конечно. Но сейчас, будучи взрослой, мне абсолютно безразлично. И без того забот хватает.

Какой знакомый, обезоруживающий и столь невинный взгляд голубых глаз-бусинок, так похожих на кукольные. Очередной прием, что сестра начала оттачивать еще в детстве. И он почти всегда срабатывал, честно говоря, но не со мной. Ви пытается вызвать жалость, серьезно? Думает, я злюсь. «Нет же, глупышка, мне все равно».

–Ах, Вивьен, я не злюсь. Все замечательно, спасибо за поздравление, – натянуто улыбаюсь. Все карты раскрывать не собираюсь, пусть лучше думает, что манипуляции с жалобным взором – стопроцентная схема.

Вижу облегчение на лице. Ну и отлично. Я не столь жестока, чтобы заставлять сестру мучиться от угрызений совести, если таковое явление вообще возможно. Думаю, даже если и возможно, то ненадолго – пара дней и отпустит.

Подношу кружку к губам, делая большой глоток. Терпкий вкус горячего напитка обволакивает ротовую полость, обжигая язык. Сахар. Я совсем забыла про сахар. Морщусь от горечи.

Хочу выйти на улицу, как в детстве промокая под слезами неба. Надеюсь, оно плачет от счастья. Набросив на плечи накидку, что осталась от папы, и натянув свои единственные сапоги из потертой кожи, распахиваю входную дверь. Она тоже поскрипывает, как и чердачная. Бабушка бросает мне что-то вслед, но я не успеваю расслышать, ветер уносит ее слова прочь.

Все кругом гремит и сверкает. «Раньше было веселее, пап», – размышляю вслух, небрежно пиная носком сапога первый попавшийся под ноги камень. В последние дни воспоминания давят своим ужасным нескончаемым потоком. Я перестала его контролировать, превратив тонкий ручеек в бурную реку со смертоносным течением, на которую и смотреть будет страшно… а ступить туда – просто самоубийство. Но я стою и стою точно в центре, натянув широкую улыбку. Прошло уже целых десять лет, целых десять лет, как мамы и папы не стало, десять лет, как мы переехали в эту богом забытую деревушку. Вивьен никогда не говорила со мной о прошлом, не вспоминала про родителей, наше детство. Будто этого никогда и не было, будто мне все приснилось.

Бреду по какой-то тропинке. Ни разу не замечала ее раньше, понятия не имею, куда она ведет. Под сапогами громко хлюпает грязь, шелестит высокая трава. Наверное, здесь редко ходят люди – дорожка совсем узкая, заросшая мхом и разной луговой зеленью. Ветки низких кустарников царапают ноги, мешая продолжать путь. Поле, на которое открывается вид из окна моей «комнаты» располагается с другой стороны и сейчас его совсем не видно. Здесь же было что-то похожее на топь, окруженную редким леском. Подергиваю плечами – сыро и прохладно. Одежда промокла, а влажные волосы неприятно липли к лицу и шее. «Ладно, стоит вернуться, Эбигейл», – голос разума? О нет, теперь я хочу знать, что тут, в этой самой стороне.

Насколько я помню, бабушка ни разу не упоминала деревенское болотце в своих рассказах. Может быть, старушка и сама не ведала о нем. Быть такого не может. Бабуля живет тут больше полувека, ей должна быть известна каждая тропинка и каждый кустик. Значит, остается всего одна версия, я называю ее «нам это знать не нужно». Что-то из серии «ты еще не дорос», «не твоего ума дело», «тут опасно», «нет тут ничего интересного» и всего в таком духе. Взрослые отмазки для детей. Но я ведь не ребенок, и было бы крайне предусмотрительно сообщить мне об этом месте, вдруг здесь опасно.

«Что за мысли обиженного ребенка?» – и правда.

Продолжаю

путь. Кустарники становятся выше и все норовят ухватить пряди длинных волос, раскрыв свои колючие путы для болезненных объятий. Мысль вернуться в теплый дом все еще не покидает мою голову, однако отступает на задний план, когда мои испачканные грязью ноги ступают на открытую поляну. Из-за растений и сильного дождя, что стоял плотной стеной, я не могла разглядеть ее раньше. Это совсем не топь. Клюква, осока и багульник, всегда растущие на болотах, совершенно сбили с толку. Голый участок земли, покрытый молодой зеленой травой, окруженный плотным кольцом древесных «стражников». Это место напоминало озеро, такое мелкое озерцо в низине леса с едва заметной рябью на «водной» глади, что создавало дуновение холодного ветра. Прохожу дальше, ближе к центру, щуря глаза, пытаюсь спастись от больших капель дождя. Кипарис. Болотный кипарис. Такое ощущение, что кто-то умело пытается обвести меня вокруг пальца. Ну, или я совсем лишилась рассудка. Делаю пару шагов в сторону мощных стволов. Болотные кипарисы – довольно высокие растения, достигающие порой пятидесяти метров в высоту. Настоящие гиганты топи. Корни их частично виднеются на поверхности, отчего создается такой сказочный и мистический вид. Но сейчас я в упор смотрю на «великанов» и не вижу тех самых волшебных атрибутов. Да и длина деревьев едва достигает метров двадцати, и это несмотря на факт отсутствия болота.

«Снится. Мне все снится. Вот сейчас проснусь – и все будет как всегда», – кажется, так обычно говорят герои в клишированных ужастиках, да вообще любых других фильмах, верно? Я уже проснулась пару часов назад. И нужно просто найти более или менее логичное объяснение происходящему.

«А что, если есть подобие второго дна?» – почему бы и нет. Становлюсь на четвереньки. «Безумная затея, Эбигейл», – да, пожалуй, это действительно так, но я не останавливаюсь. Ползком осматриваю все те же стволы, с украденными корнями, стучу ладонью по сырой почве вокруг. Все хлюпает, пачкает колени густой грязью. Звук странный. Не так гудит плотно утрамбованная земля. Пустоты. Или одна большая пустота… теперь я абсолютно точно должна была завершить начатое. Просто узнаю, что за проплешины и спокойно пойду обратно. Чего я вообще прицепилась к этой поляне? Без понятия, но что-то тут явно нечисто. Слишком уж много странностей.

Представьте, вас спросят: «Хей, как прошел твой день рождения?» И вы ответите, что обыскивали подозрительную полянку, которую впервые заметили рядом с вашим домом, и все пытались разобраться, где же корни болотных кипарисов и главный виновник путаницы – болото. Красота. Услышав такое от кого-то, пускала бы шуточки, пока рак на горе не свистнет. Но по карме судьбы эти самые шуточки будут пускать именно про меня.

Чувствую себя безумным шляпником. Это же он генерировал нескончаемые абсолютно абсурдные, но столь же гениальные идеи. Не скажу, что мои так уж прям гениальны, но что-то разумное в моих действиях уж точно есть. Взять хотя бы ботанику. Хотя именно она ввела меня сейчас в заблуждение. Резонно.

Наверное, тут я уже давно. И все по-прежнему безрезультатно. Сажусь рядом с каким-то деревом, похоже, самым старым из всех здесь растущих, облокачиваюсь на ствол. Кора шершавая и царапает шею.

«Хмм…» – запускаю руку в карман, перекручивая кольцо между пальцами – холодное и резное. А что, если есть какое-нибудь волшебное слово?

Почему нет? Буду как Вив, хоть минутку дам себе помечтать. Да, сколько бы я не твердила, что сказки и грезы – глупая трата времени, не стоящая ничего, в глубине души я всегда таила надежду. Вера в то, что все не так заурядно, что крылья – не вырезанные из бумаги украшения на Хеллоуин, а реальная, живая часть тела, а магия – не просто рассказы бабушки на ночь. Мне не нужен шикарный и богатый дворец с принцем, свое королевство. Мне нужна лишь капелька чего-то нелюдского, недоступного нам с вами, людям.