Мертвые звезды
Шрифт:
Вместо радостного предвкушения, вместо волнующего ожидания раскрытия тайны Игорь ощутил лишь предчувствие чего-то мерзкого, отвратительного, и при том неизбежного. И понял: нажимать на кнопку он не станет. Другим тоже не позволит…
И в момент этого понимания кнопка сама вдавилась в панель, словно нажатая чьей-то невидимой, бесплотной рукой.
Люк пришёл в движение. Барби тихонечко взвизгнула, но больше никто не издал ни звука.
Разглядев в полумраке шлюза три фигуры — неправильные, нелюдские, — Игорь почувствовал вдруг
Центральная фигура шагнула вперёд, и наваждение вмиг развеялось. Люди, обычные люди… Скафандры, правда, незнакомого образца. Но едва ли галактические пришельцы — хоть зелёненькие, хоть бесцветные, хоть серо-буро-малиновые — прилепят себе на грудь эмблему «Росавиакосмоса».
— Капитан Жмурин, Управление космической безопасности Федеральной службы расследований, — хрипло и придушенно пророкотал динамик на шлеме пришельца. Двое его коллег, шагнувшие следом, остались безгласными. Сквозь зеркальные стёкла шлемов лиц не разглядеть…
«Разве есть такое управление?» — вяло подумал Игорь, постепенно приходя в себя. Может и есть, но он никогда не слышал…
Лишь чуть погодя Игорь понял, что люди из шлюза к ним вошли, а не вплыли — магнитные подошвы, или мини-присоски, участники шоу тоже могли бы пользоваться такой обувью, но кто-то в руководстве КРТ посчитал, что парение в невесомости добавит в «Наши звёзды» космической экзотики…
Внимание Игоря привлекло странное оружие, висевшее в открытой кобуре на боку одного из прибывших. Конструкция напоминала пистолет весьма отдалённо, но отчего-то показалась смутно знакомой… Не по фантастическим ли стереоблокбастерам? Да нет, никакой бутафорской условности — продуманная эргономика, скупой дизайн, — настоящая… Спусковой крючок и скоба выделялись своими увеличенными размерами — можно вести огонь, не снимая перчатки скафандра. Значит, псевдопистолет сконструирован для стрельбы в космическом вакууме? Но в кого же там палить, чёрт побери?!
Капитан поднял руку к шлему, зеркальный щиток пополз вверх. Игоря охватило то же дурное предчувствие, что и недавно, когда открывался люк: сейчас они увидят нечто, абсолютно непохожее на человеческое лицо…
Бред, конечно же. Лицо у Жмурова (или Жмурина? Игорь успел забыть фамилию…) оказалось самое обыкновенное — худощавое, нос с горбинкой, на лбу видны мельчайшие бисеринки пота. А голос совершенно не походил на звуки, только что издаваемые динамиком: звонкий, чистый. Выяснилось это, когда капитан спросил коротко:
— Кто?
Игорь ничего не понял. Что — «кто»? Кто они, пассажиры «Немезиды»? Прилетел в гости, и не знает, — к кому? Предчувствие чего-то нехорошего никуда не делось, лишь затаилось ненадолго, — а теперь вновь заявило о себе в полный голос.
Зато Антон, похоже, прекрасно понял суть вопроса.
— Она! — Рука протянулась к Надежде Солнцевой указующим жестом.
Она?! Убийца — Надя?! Но откуда об этом знает Антон? Почему он вообще знает об убийстве?
Три фигуры в скафандрах с трёх сторон надвинулись на Солнцеву. Она съёжилась, прижалась к переборке, словно пыталась втиснуться в холодный металл.
Рука капитана в громоздкой перчатке протянулась к Наде, прямо к лицу. Игорь оцепенел: девичье лицо сморщилось, расползлось под пальцами, — и соскользнуло с головы, словно тонкая резиновая маска. А под ним… Под ним оказалось нечто невообразимое — два огромных фасеточных глаза на суставчатых стебельках; тоненькие, вибрирующие усики; мерно двигающиеся жвала…
«Таракан, таракан, тараканище…» — звучала в голове у Игоря цитата из давнего детского стишка.
Кто-то взвизгнул — пронзительно, истерично. Кого-то тошнило.
— Вот она — настоящая космическая раса! — произнёс Антон очень громко, но каким-то незнакомым, не своим голосом.
Одежда, да и тело Нади Солнцевой куда-то делись — огромное членистоногое существо извивалось в руках троих мужчин, затем мгновенным стоп-кадром Игорь увидел тот самый как-бы-пистолет, направленный на насекомое-оборотня. Вместо выстрела раздалось лишь громкое шипение, из дула вырвалась струя аэрозоля, по ноздрям ударил резкий и противный запах не то дихлофоса, не то карбофоса, не то ещё какого-то «-фоса».
Существо забилось с удвоенной силой, закричало — если криком можно назвать скребущий пронзительный звук, уходящий в ультразвуковую область…
— Выбросим его в космос! — орал Антон всё тем же не своим голосом. — Скорее, пока не отложило яички! Открой люк! — кричал он, обращаясь к Барби. — Открой, чёрт возьми!
Барби открыла, но всего лишь рот, — как будто собиралась завопить, но так и не завопила. Зато гигантское насекомое надрывалось в агонии, и барабанило лапками по полу и переборке, всё громче, громче, громче…
…Игорь рывком распахнул веки. Стук не смолкал, словно членистоногое чудище не пожелало остаться там, в пригрезившемся кошмаре, и притащилось вслед за Игорем сюда, в реальность. Он вскочил, вернее, попытался вскочить — эластичный ремень швырнул обратно на койку. Чертыхаясь, нащупывал в темноте пряжку, забыв, что свет можно включить, не вставая с места…
Голос Орлова снаружи:
— Открой! Ты там жив? Открой люк!
— Вроде жив… Сам не знаю… — пробормотал Игорь.
Там же, чуть позже
— Звуки от тебя доносились — не то душат кого-то, не то извращённо насилуют, — сказал Константин. — Думал уж, сейчас наш дружный коллектив уменьшится ещё на одного человека.
— Кошмар привиделся, — объяснил Игорь, вытирая со лба холодный пот. Казалось, что в ушах до сих пор стоит отзвук чудовищного вопля Нади-таракана.
— Бывает… Слушай, ты приведи себя в порядок — а то выглядишь страшнее трупа ожившего. Я минут через десять загляну. Поговорить надо.