Мертвые звезды
Шрифт:
Потом не стало и этого: точка погасла, боль ушла, осталась чёрная пустота, непроглядная и безмолвная, — и повисшее в ней бесплотное эго Игоря Звёздного, не знающего и не помнящего, кто он такой и зачем он тут.
Ничто не происходило, и время исчезло: может быть, вечность схлопывалась в наносекунды, а может быть, мгновения растягивались в эпохи и эры, — он не знал. Висел и удивлялся тому, что никак не может потерять сознание, хотя осознавать ему абсолютно нечего…
Внеземелье, ДОС «Немезида», медизолятор, время не определено
Первое,
— У-у-у-ф-ф, — сказала прекрасная женщина, и звук её голоса был чарующим.
Она провела рукой вправо-влево, внимательно следя за реакцией человека. Констатировала:
— Очнулся… С возвращением, Игореша!
«Барби…» — подумал Игорь Проскуряков. Память возвращалась стремительно — лавиной понятий, слов и воспоминаний. Он попытался сказать то же самое вслух. Не удалось — раздалось нечто невнятное, состоящее лишь из носовых гласных.
Игорь упрямо попробовал ещё раз. Вышло чуть лучше, первый слог — «ба» — почти получился, хоть и походил отчасти на «ва».
— Не надо ничего говорить, — посоветовала Барби. — Сейчас — не надо.
Он не внял. Упрямо напрягал гортань, язык, губы — и наконец произнёс-таки с трудом, с запинкой:
— Б-бар-би…
И тут же застонал от обиды, от жуткой несправедливости — Барби исчезла из поля зрения, а повернуть голову никак не получалось… А он только что, пользуясь вернувшимся умением, собрался сказать ей, как она прекрасна и как он любит её.
Что-то кольнуло Игоря в руку — он отметил это краешком сознания, почти не чувствуя боли. И сразу белые стены медизолятора начали движение — закружились вокруг Игоря, сначала медленно, потом всё быстрее, быстрее. Их мелькание воспринималось болезненно и вызывало сильную тошноту, казалось, что кружится он сам — Игорь закрыл глаза, пытаясь хоть так стабилизировать не то себя в пространстве, не то пространство вокруг себя. Не помогло — теперь вращение продолжали жёлтые и красные фантомные пятна — быстрее, быстрее, быстрее — размазывались в полосы, и их крутящаяся воронка неумолимо затягивала Игоря. Он отчаянным усилием попытался задержаться на краю, зацепиться хоть за что-то — не смог и соскользнул по сужающейся спирали в никуда…
Там же, какое-то время спустя
Теперь он мог говорить — медленно, передыхая и собираясь с силами после каждого слова. Но мог. И первым делом сообщил главное:
— У нас… убийца…
Сам понял, что получилось смутно, неясно, и попытался как-нибудь внятно, коротко и убедительно сформулировать мысль: речь не о нём, вернее, не о том, кто так с ним обошёлся… Не успел.
— Я знаю, — сказала Барби на удивление спокойно. — Настю уже нашли.
Наверное, в его глазах стоял вопрос, или целая череда вопросов, потому что Барби сочла нужным пояснить:
— Когда началась пальба, Стас… того… немного психанул. Кинулся к капсуле.
Кивнуть сил не было, Игорь опустил и после паузы поднял веки.
Но о какой стрельбе речь? Значит, засада Константина всё-таки сработала? И убийца просто действовал чуть сложнее, чем они рассчитывали: решил сначала обезвредить Игоря, чтобы тот не включил освещение в самый неподходящий момент, и лишь затем взялся за Орлова… Стало быть, он пойман? Или… или мёртв? Игорь никогда и никому не желал смерти, но так оно будет лучше. Для всех.
Он спросил:
— Кто… стрелял…
— Не знаю, — пожала плечами Барби. — Визитку не оставил, а Надя ничего в темноте не разглядела.
Надя… Что-то не сработало… Что-то пошло не так… Всё, чёрт побери, пошло не так!
— Орлов… жив?..
— Жив-здоров. Но почему тебя интересует он? Только он? Что-то вы ведь тут затевали, пинкертоны доморощенные…
Игорь слушал и не узнавал Барби. Ни следа прежней манерной томности. Мимика, жесты, строй речи — всё другое.
А ещё Игорь не мог взять в толк, как совсем недавно (или давно?.. не понять…) воспринимал Барби как совершенную красавицу. Сейчас её алые, ярко-ярко накрашенные губы казались ему ртом вампирши, только что оторвавшейся от изысканной трапезы, от свеженькой артериальной крови… Как же Игорь не замечал этого раньше?
— Рассказывай, — сказала Барби приказным тоном. — Рассказывай всё.
Игорь понимал, что не надо говорить ничего, по крайней мере до встречи с Орловым и полного прояснения обстановки. Но понимал как-то отстранённо, каким-то дальним краешком сознания — словно некую абстрактную истину, имеющую весьма условное отношение к жизни…
А рассказать хотелось. Нестерпимо хотелось. Кому угодно, хоть бы и Барби — выплеснуть, поделиться, не держать в себе…
Он говорил долго, медленно, делая длительные паузы между словами.
Внеземелье, ДОС «Немезида-17», ночь с 15 на 16 июня 2028 года
Она вколола мне какую-то сыворотку правды, решил Игорь. И в самом деле, как иначе объяснить внезапный приступ словоохотливости? Словесный понос, грубо говоря… Выболтал всё, словно не умеющая хранить секреты второклассница. Хотя ожидать такого подвоха от Барби? Смешно… Скорее, всё получилось случайно, — где-то и когда-то Игорь читал, что некоторые медицинские препараты имеют такой вот побочный эффект: делают пациента необычайно говорливым и правдивым…
Но какова бы ни была причина, размышлять о ней уже поздно. Стоит подумать о следствиях. Что знают двое, знает и свинья, — так, кажется, говорят в подобных случаях французы. А уж трое… Если куколка хотя бы одной подружке шепнёт на ушко полученную от Игоря информацию — через сутки все поголовно на «Немезиде» будут знать о негласной роли Орлова. И действия того весьма затруднятся.
Хотя, откровенно говоря, мнение Игоря о профессионализме Константина весьма ухудшилось. Намудрил с засадой, и всё впустую… Убийца не пойман, Надежда чудом осталась жива, да и самому Игорю, по словам Барби, повезло несказанно, вполне мог пополнить коллекцию космических трупов своей персоной…