Мертвых не судят
Шрифт:
— Ничего страшного не случится, если подстрелят еще пару-тройку ублюдков, — пожал я плечами. — Нам меньше работы.
Бавыкин даже затрясся от возмущения.
— О чем ты говоришь! Назавтра все газеты будут трезвонить, что милиция ни хрена не делает. Это тебе нужно? А за опоздания я когда-нибудь рапорт на тебя напишу, честное слово. Иди, работай. Разбейся, а узнай, кто дачу спалил. Откуда ждать неприятностей.
Успешно сдержав улыбку, я вышел в коридор. Бавыкина я не любил и не уважал. Не знаю, уважал ли его кто-нибудь вообще в нашем управлении. Мой начальник был патологический трус от рождения. Единственное, что он умел в совершенстве, — это преподносить наверх результаты работы, проделанной в поте лица его подчиненными, как плоды его личного блестящего руководства. Тем
Забежав к себе в кабинет и сделав несколько звонков, я отправился на встречу со своим информатором. Кличка у этого агента была «Рамзес», он сам себе ее выбрал, начитавшись, видимо, дурных детективов. Каждый стукач — предатель, но Рамзес был предателем дважды. Он не задумываясь закладывал своих дружков, когда ему это было выгодно или когда я на него особенно нажимал. Но он систематически закладывал своим дружкам и меня. Я давно установил это, но от Рамзеса не избавлялся. Во-первых, потому, что кое-что он мне все же сообщал. Так, ничего конкретного, но общую картину расписывал. Кто на кого наехал, в какой банде появились новые бригадиры, какая крыша у того или иного спекулянта, ныне гордо называющего себя бизнесменом. А во-вторых, я использовал Рамзеса, чтобы запускать в своих интересах информацию на ту сторону. Мне очень нравилось смотреть, как напрягалась узкая крысиная мордочка стукача, когда я как бы ненароком о чем-нибудь «проговаривался».
Когда я пришел к месту встречи в тихом дворике вдалеке от гремящих городских улиц, Рамзес уже ждал меня на мокрой скамейке, подложив под задницу газету. Он был увлечен тем, что надувал пузыри из жевательной резинки. Пузыри громко клокотали, и Рамзес оставался этим весьма доволен.
— Привет, — сказал я, усаживаясь рядом с ним на мокрые доски. — Какие новости?
— Какие сейчас новости, — уклончиво ответил Рамзес. — Лето. Курортный сезон. Все люди в разъезде. Кто на Кипре, кто на Канарах.
— Так уж и все?
— Да почти. Мелочь осталась всякая.
— Китаец тоже собирается уезжать?
— Да кто его знает. Может, и поедет.
— На его месте я бы поторопился.
— Это почему? — насторожился Рамзес.
— Гедлиани за свою дачу с него кожу сдерет.
— А что с дачей случилось? — спросил Рамзес, имитируя неосведомленность.
— Спалили ему дачу. Да ты что, не знаешь, что ли? — удивился я.
— Слышал кое-что, — неопределенно сказал Рамзес. — На Китайца вроде непохоже.
— Хорошо, что непохоже, — вздохнул я. — У нас начальство всех на уши поставило. Ждут большой разборки. Так что чем позже Реваз узнает, чьих рук дело, тем лучше. И у меня к тебе просьба номер один: не прозевай, когда Реваз начнет команду собирать.
— Ну, это не обязательно, — вяло возразил Рамзес. — Такие дела сгоряча не делаются.
Я вновь взглянул на него с удивлением.
— Ты что, в самом деле не знаешь? Видели там красную «девятку». На таких полкоманды Китайца рулит. Если Гедлиани об этом еще не слышал — в чем лично я сомневаюсь, — так услышит еще сегодня, у него в местной милиции наверняка какие-то завязки есть.
— Какие завязки? — встрепенулся Рамзес, но согласился. — Может, и есть, конечно.
— Ладно, давай выкладывай новости, у меня времени сегодня в обрез, — сказал я.
Минут десять он многословно и путано рассказывал мне о том, что я и без него давно знал. Рамзес говорил интимно-заговорщицким тоном, делая страшные глаза, и я был вынужден в ответ изображать крайнюю заинтересованность его брехней, глубокомысленно кивая в паузах. Когда он наконец закончил плести свои сказки, я облегченно поднялся.
— Ну, будь здоров. Смотри в оба, не забудь, что я тебе сказал. Если что-то срочное появится, знаешь, куда звонить.
— Я понял, понял, — закивал Рамзес. — Если что услышу — тут же звякну, не сомневайтесь…
Я видел, что оставляю его удовлетворенным. Сам я тоже был вполне доволен. В ближайшие часы Реваз узнает о красной
* * *
Об отпуске в своем агентстве Славич договорился легко. Отпуск ему давно задолжали. Зоя, конечно, не обрадуется, узнав, что Славич вот так запросто нарушил их совместные планы отправиться на Селигер. Однако оправданием Славичу было отвратительное дырявое лето и выигрыш в случае успеха. Тем более что в настоящий момент Зоя была в Астрахани у родственников и вернуться должна была лишь через две недели. В любом случае время для реализации их первоначальных намерений у них останется.
Фирма Гуты носила странное название «ИРА-Холдинг». Что означали большие буквы ИРА — точно не знал никто даже из числа сотрудников Гольцова. С ходу предлагались различные варианты расшифровки, вроде «импортно-розничная ассоциация» или «ирландская республиканская армия», но один из самых близких Гольцову людей — его заместитель по общим вопросам, подмигнув, сообщил, что свою фирму тот скорее всего назвал в честь девицы, с которой крутил роман как раз в период регистрации предприятия.
Несмотря на то, что Гольцов не собирался вроде бы ничего скрывать от него, Славич попытался собрать сведения о фирме Гуты на стороне. К некоторому своему удивлению, он пришел к выводу, что если хозяин фирмы и использует свой авторитет в криминальной среде, так только для того, чтобы уголовники не мешали ему заниматься вполне легальным бизнесом. Гольцов ныне был занят оптовой торговлей продовольствием, которое закупал за границей и доставлял на собственных рефрижераторах. Дело у него было поставлено на широкую ногу, Гольцов владел четырьмя крупными морозильниками и несколькими складами в городе и области, имел даже два ресторана. Его фуры сновали по России и за ее пределами, наполняя рынок куриными и индюшачьими окорочками, натуральным соком и деликатесными консервами. Конечно, Гольцов по возможности припрятывал прибыль и старался поменьше платить налогов, надувая государство, поелику возможно, но в данных делах Славич государству не сочувствовал.
А вот платил ли Гольцов в воровской общак — Славичу было интересно. Скорее всего платил, поскольку с этой стороны никаких неприятностей не ждал.
Два дня он просидел в главном офисе Гольцова, представленный телефонным звонком хозяина в качестве крупного эксперта по маркетингу с неограниченным доступом к документации по контрактам фирмы. Народа в офисе работало немного. Четыре бухгалтера — женщины средних лет, профессионально незаметные, тихие и до крайности преданные шефу. Заместитель Гольцова, по общим вопросам — импозантный моложавый отставник, полковник госбезопасности. Референты — два очень похожих друг на друга манерами и одеждой умненьких очкастых мальчика — выпускники экономической академии, которые редко улыбались и были всегда по горло в работе. И, конечно же, секретарша — длинноногая девица с хорошенькой глуповатой мордашкой и безупречной фигурой фотомодели — тут уж Гольцов постарался подобрать себе кадр по высшему разряду. Девица умела носить обаятельную улыбку, варить кофе и вежливо отвечать по телефону. Славич предполагал, что данная девица должна, конечно же, иметь еще какие-то специфические обязанности, но проверить это в отсутствие хозяина не мог. К присутствующим же в офисе лицам мужского пола секретарша по имени Дина относилась как к предметам обстановки, притом не всегда лучшего качества. Были тут еще охранники — здоровенные парни с классически тупыми лицами, но они всегда сидели в комнатушке у самого входа и в рабочее помещение практически не заглядывали.
Работу в своей фирме Гольцов поставил так, что непосредственно общаться ему приходилось только с постоянными обитателями главного офиса, всем остальным многочисленным сотрудникам его фирмы распоряжения передавались по команде. Гольцову так было вполне удобно. Удобно это было и Славичу, поскольку предельно сужало круг подозреваемых. Если, конечно, подозревать здесь кого-то имело хоть малейший смысл. Кстати, из всех сотрудников офиса лишь один полковник — заместитель Гольцова — знал, что шеф скрывается и почему это делает. Для всех остальных Гольцов находился в отпуске в связи со срочной необходимостью поправить пошатнувшееся здоровье.