Мертвый город на Неве

Бурнов Марти

— Бежим, Аннушка! Бежим! — Нестор Карлович тащил ее к стене.

Жак и Анри, преодолев страх, повисли по бокам Ворлака, пытаясь отвлечь его от Гуннара, которого тот ухватил смертельной хваткой.

Анна понимала, что сейчас ничем не может помочь своим волкам, но не могла бросить их. И если б не зомби, ринулась бы на Ворлака с кулаками и зубами и встретила бы смерть свою.

— Аннушка, идем! Идем! Мы ничем не поможем им! — Кричал Нестор Карлович. — Но если мы сейчас погибнем — все будет напрасно! Идем за монахом!

Анна

обернулась. Якоб уже карабкался по черным камням в проломе стены.

19

— Неплохо бы опередить его, — сказала Анна. — Если он пробудит Вольронта, все точно будет напрасно. Смерть придет всем.

Они бросились вслед за монахом, и теперь уже Анна тащила не поспевающего за ней Нестора Карловича.

Якоб шел прямо к собору, к главному входу — огромным дубовым дверям, почти не отличающимся по цвету от черных стен. Выглянула луна. Монах остановился. Он повернулся, поднял руки, подставил свое страшное, перекореженное черное лицо лунному свету и, казалось, впал в какое-то блаженство.

Анна и зомби скользнули в тени куртины, обходя Якоба.

— Надо бы попробовать с черного хода, — предложил Нестор Карлович.

Анна согласилась. Им пришлось пробираться через развалины, в которых лежали ближайшие постройки, но время теперь было: Якоб явно не торопился, набираясь сил.

Вся крепость лежала в руинах. Уцелел только собор, почерневший не то от времени, не то от происходивших тут когда-то событий. От комендантского дома, что был позади него, остался один фундамент. Здание казначейства, мимо которого лежал путь, стояло без кровли с чернеющими окнами. Булыжная мостовая была завалена камнями и обгоревшими бревнами.

— Проклятое место! Что здесь случилось? — спросила Анна.

— Что-то страшное, Аннушка, — прохрипел запыхавшийся Нестор Карлович, — и чует мое сердце: то, что случится сейчас, будет еще страшнее.

Хрепл жалобно заскулил у него за пазухой. Оказавшись по эту сторону Кронверкского пролива, он все время трясся от страха и отказался спускаться на землю.

Они подошли к неприметному входу в задней части собора, поднялись на небольшое крыльцо. Анна сразу же подергала дверь. Закрыто!

Вокруг стало удивительно тихо, так, что даже стук бронзовой дверной ручки показался грохотом. «Затишье перед бурей» — подумалось русалке. Она с досадой пнула большой булыжник, зачем-то валявшийся на крыльце.

— Анна! — протрещал булыжник, разворачиваясь и обращаясь ящером.

— Булыжник! — обрадовалась Анна. — Прости меня, прости! Что ты тут делаешь? Ты давно тут?

— Т-с-с-с-с! — прошипел Булыжник, красноречиво поднеся ко рту кончик хвоста. — Давно. Вас жду. Думал, не придете. А тут еще монстр этот в рясе появился… надо бы присмотреть за ним.

Нестор Карлович кивнул и направился вдоль стены, чтоб выглянуть за угол.

— Якоб? — русалка округлила

глаза. — Так это же Антон наш. Это фантом его.

— А я говорил, что надо было его убить и сожрать, а теперь…

Булыжника прервал волчий рев.

— Жак… Анри… — всхлипнула Анна.

— Что с ними?

— Ворлак…

Нестор Карлович, выглядывавший из-за угла, поспешил обратно.

— Что там? — хором спросили Анна с Булыжником.

— Якоб силен, — вздохнул зомби, — Ворлак больше не страшен ему.

Якоб стоял на площади перед собором. Он был близок к сердцу Вольронта, к сердцу этого города, и оттого становился все сильнее и сильнее. Он впитывал лунный свет, и тьма сгущалась вокруг него. Он смотрел перед собой невидящим взором и поглощал адскую силу с упоением, раздувался, напитываясь ею.

Взбешенный Ворлак, появившийся в проеме крепостной стены, взревел и бросился на монаха. Но тот даже не шелохнулся. Огромный черный волк, державший в страхе этот город вот уже сто пятьдесят лет, прародитель оборотней, о силе которого ходили легенды, отскочил от Якоба, как от каменной стены, отлетел в сторону и покатился по мостовой.

Увиденное настолько поразило Нестора Карловича, что он трясся, как осиновый лист.

— Внутрь, надо внутрь! Они сейчас здесь все разнесут, — простонал он.

— А потом разнесут все внутри, — скрипнул Булыжник. — Забыл сказать: мы тут не одни.

— Кто еще? — спросила Анна.

— Дюссельдорф. Архип Петрович. И младшенький его, Влад. Они внутри. И заперли все двери. Хотя, Якоба это, возможно, и не остановит…

— Но ты же… ты… — по гордой осанке ящера, Анна поняла, что тот что-то придумал, но оттягивает момент, дабы все подольше восхищались им. Тщеславный, как и все ящеры!

— За мной, — скрипнул Булыжник и юркнул под крыльцо.

Теперь стало видно, что сбоку, под ступеньками, каменная кладка разобрана, и зияет чернотою дыра — небольшая, в которую едва можно протиснуться.

— Придется немного погреметь, — сказал Булыжник, — те, кто внутри, могут нас услышать.

— Давай, Булыжник! — ответила Анна. — У нас нет иного выхода!

Снова раздался душераздирающий рев Ворлака, который, по-видимому, все кидался на монаха.

— А может, и не услышат нас Дюссельдорфы, — с надеждой прошептал Нестор Карлович.

Ловко орудуя хвостом, выбивая камень за камнем, Булыжник проделал дыру под порогом и скрылся внутри. Анна полезла следом. За ней юркнул Семен. Последним, кряхтя и тихо чертыхаясь, карабкался Нестор Карлович.

Пройдя под крыльцом, они оказались под полом, в какой-то узкой длинной каменной траншее, и пошли по ней вперед, пока не уперлись в стену.

— И что теперь, Булыжник? — спросила Анна.

— А что Булыжник? Что я мог еще сделать? — в красноватом свете хрепловых глаз было видно, как ящер озадаченно скребет когтистой лапой затылок.