Мертвый город на Неве
Шрифт:
— Мы дома, Аннушка, — всхлипывал он.
Идиллию разрушил охранник.
— Пройдемте, граждане, — бросил он дежурную по такому случаю фразу.
Только теперь Антон осознал, что сидит на мраморной плите — надгробии кого-то из царей, за ограждением. А вокруг уже собралась толпа зевак, судя по яркой одежде, в основном — иностранцев. Они принялись щелкать фотокамерами, ослепляя его и Анну вспышками. «Оборванцы в царской усыпальнице» — несомненно, хороший кадр.
Антон подхватил под руку Анну и потащил ее к выходу. Охранник шел за ними.
Снаружи
— Сами выход найдете, или мне наряд вызвать? — лениво поинтересовался охранник.
— Сами. Сами. Спасибо. Извините… мы тут случайно, — бормотал Антон и тянул за собой Анну, вовсю разглядывающую окрестности.
— Ой! Памятник мор-глуту! — воскликнула Анна, завидев шемякинского Петра. — И какой дурак его таким сделал? Мор-глуты же не умеют сидеть…
— Пошли, Анна, пошли, — шипел на нее Антон, которому вовсе не хотелось объясняться с нарядом полиции.
Охранник проводил их до ворот, и убедившись, что они направились к мосту через Кронверкский пролив, ушел восвояси.
— Дался тебе этот жандарм! — недоумевала Анна. — Он же один, без оборотней, без глутов… я бы запросто могла перегрызть ему горло! Ой, какие красивые огоньки на набережной! Они движутся! А этого моста тут раньше не было…
До Садовой, где, казалось, в какой-то беззаботной прошлой жизни, жил Антон, они добрались за час. По дороге оба оглядывались: Анна, осматривая «достопримечательности» нового, незнакомого ей мира, а Антон, тащивший и поторапливавший ее — стараясь не наткнуться на полицейских. Выглядели-то они действительно как оборванцы. На Антоне по-прежнему была его куртка, но настолько грязная и изодранная, что и курткой-то было сложно ее назвать, штаны, одна штанина которых разошлась по шву до самого верха и изодранные кроссовки. И все это покрытое слизью, волосами и землей. Анна же щеголяла все в той же накидке, снятой Антоном с убитого леприкона. Босая, с распущенными волосами и восторгом в глазах — задержат, не миновать психушки. «Надо же, будто глутов высматриваю!» — усмехнулся про себя Антон, и вновь глаза заволокло слезами.
Город, погруженный в сумерки, но расцвеченный огнями, даже в пасмурный осенний вечер, после пережитого кошмара, казался праздничной новогодней ёлкой. Он жил, шумел, дышал! Троицкий мост, ровный и ярко освещенный, застыл в вечерней автомобильной пробке. Марсово поле, чистое, не заросшее, с чуть пожухлой травой; Михайловский замок, с туристическими автобусами вокруг; подземный переход на Невском; шумный Апраксин двор — все казалось родным, приветливым, но немного нереальным. Будто Антон видел все это в кино, а не наяву.
А вот и родной дом. Не родной конечно, ведь Антон всего два года тут снимал комнату, но как хотел он все эти дни тут оказаться! Маленький дворик с разломанным фонтаном и припаркованными вокруг него машинами. Подъезд с громыхучей железной дверью; домофон, который вечно не работал…
— Ты здесь живешь? — спросила Анна, как показалось Антону, с некоторым недоумением.
— Да. Теперь и ты сможешь здесь жить…
—
— Пойдём! Обязательно пойдем! Но пойми, по ночам этот город просто кишит мор-глутами, нам надо отсидеться, да и отдохнуть не помешает, — соврал Антон.
— Здесь тоже мор-глуты? А они и вправду умеют сидеть, как тот, бронзовый? — тараторила русалка, но Антон уже не слушал ее и тащил вверх по лестнице, судорожно соображая, что сказать квартирной хозяйке, женщине добродушной, но не в меру ворчливой.
Вот и знакомая дверь, старая, обитая дерматином, который Анна тут же принялась зачем-то отковыривать.
— А теперь молчи! — цыкнул на нее Антон.
— Молчи?
— Да, молчи! Мадам строгая и не любит незнакомых люд… русалок.
— Ах, так?! — встрепенулась Анна и злобно сверкнула круглыми рыбьими глазами, осветив лестничную площадку вместо перегоревшей черт знает когда лампочки.
— Аннушка! Умоляю! — всхлипнул Антон. — И не делай так глазами. Не принято тут. Прошу тебя! Хоть раз послушай меня!
— Ладно, — насупилась русалка.
Ключей у Антона, разумеется, не было, но, благо, хозяйка квартиры держала у себя запасные от его комнаты. Он позвонил, как всегда — два коротких. За дверью послышались шаги.
— Антоша! — воскликнула Инна Александровна, едва открыв дверь.
— Здрасьте! — не придумав ничего оригинальнее, ответил Антон.
— Да где же ты пропадал?! И не предупредил даже! Я уже думала в милицию звонить, о твоей пропаже заявлять. Телефон отключил, и ни ответа, ни привета! Ну разве ж так можно?! — причитала «мадам».
— Простите, Инна Александровна. Уехать срочно пришлось… по работе. Коттедж строили за городом. А телефон у меня украли… и ключи тоже, — врал Антон, все сильнее смущаясь.
— Ну, проходи же! То есть, проходите… — сказала хозяйка, увидев теперь и Анну.
Инна Александровна, к счастью для Антона, плохо видела без очков, и сейчас как раз была без них. Но нюх у нее был отменный… хотя тут хватило бы и обычного.
— Что это с вами? Что за вонь? Почему ты весь в рванье? Что с тобой случилось?! — недоумевала она. — И кто эта девушка?
— Успокойтесь, Инна Александровна, все в порядке! — от вранья у Антона уже жгло уши, но он старательно выдавливал из себя улыбку и радушие. — Мы на фестивале были. «Зомби-фест», может, слышали? Там все так наряжаются, для реалистичности. Хэллоуин, ночь оживших мертвецов… А девушка эта — моя невеста, Анна.
— Невеста? — удивилась Инна Александровна.
— Невеста? — удивилась Анна.
— Эх, молодежь, — хозяйка махнула на них рукой и потянулась за ключом, что висел в прихожей на гвоздике. — Идите, отмывайтесь. И вынеси сейчас же это тряпьё!
К величайшему счастью Антона, на этом хозяйка оставила их в покое, правда, скорее всего лишь потому, что по телевизору сейчас шел какой-нибудь сериал, от которого она не хотела отрываться.
— И ключ второй завтра же закажи! — донеслось из коридора.