Мертвый, как ты
Шрифт:
Все затихли.
— Значит, все они автоматически становятся подозреваемыми? — спросил констебль Майкл Форман.
— Все, кто был в отеле, потенциальные подозреваемые, но на данном этапе я предпочитаю называть их по-другому. Они — важные свидетели, которых необходимо отстранить от следствия, — ответил Грейс. — Их придется допросить так же, как и всех остальных. Добровольцы есть?
Никто не поднял руку.
Грейс широко улыбнулся:
— Тогда я сам выберу одного из вас. У кого-то появится отличная возможность засветиться для повышения или, наоборот, поставить крест на своей карьере.
На лицах подчиненных появились натянутые улыбки.
— Предлагаю
Кто-то засмеялся.
— Я с удовольствием, — ответил Поттинг.
Грейс решил про себя: Поттинг — последний, кому он поручил бы эту задачу. Он что-то черкнул в своем блокноте и перечитал предыдущие записи.
— За восемь дней неизвестный изнасиловал двух женщин. Почерк достаточно схожий, поэтому можно предположить, что оба преступления совершены одним и тем же лицом, — продолжал он. — Сначала наш Казанова заставил обеих жертв совершать сексуальные действия с собственными туфлями, затем засовывал им в задний проход каблук туфли и только потом изнасиловал их самолично. Судя по тому, что нам удалось установить, — а вторая жертва пока почти ничего нам не сообщила, — у насильника проблемы с эрекцией. Возможно, у него проспермия, а может, он вообще несостоятелен как мужчина. Есть одно отличие нашего Казановы от Туфельщика, который орудовал в девяносто седьмом году. Туфельщик забирал у жертвы только одну туфлю и трусики. Сейчас же у Николы Тейлор он украл всю одежду, в том числе туфли. У Рокси Пирс он унес только туфли.
Он снова склонился к распечатке. Кое-кто из подчиненных записывал.
— Судя по всему, преступник в курсе достижений современной криминалистики. Обе жертвы показали, что на нем была черная маска, полностью скрывающая лицо. Кроме того, он надевает перчатки и пользуется презервативом. Он либо сбривает все волосы на теле, либо безволос от природы. По словам мисс Тейлор, роста он среднего или невысокого, худощавый, щуплый… Выговор нейтральный.
Поттинг поднял руку. Грейс кивнул.
— Шеф, мы ведь вместе работали в девяносто седьмом, когда пропала девушка. Ее так и не обнаружили. Тогда тоже нашли что-то общее с почерком Туфельщика. Хотели даже объединить операцию «Закат» с «Гудини». По-твоему, сейчас то же самое?
— Если не считать расхождений с трофеями, почерк в двух последних эпизодах очень похож на почерк Туфельщика. Кстати, поэтому я и привлек к операции Эллен. — Грейс кивнул в сторону женщины-аналитика.
Управление уголовной полиции Суссекса наняло на работу сорок аналитиков: тридцать восемь женщин и двоих мужчин. Почти все они в прошлом преподавали или занимались чистой наукой. Мужчины-аналитики встречаются так редко, что их в шутку называют «мужелитиками». Двадцативосьмилетняя Эллен Зоратти считалась одной из самых перспективных сотрудниц. Умная, красивая, она одевалась броско и элегантно. Вот и сегодня пришла на инструктаж в ослепительно-белой блузке, черной юбке и черно-белых полосатых легинсах. В ответ на слова Грейса она тряхнула черными волосами, постриженными очень модно — в геометрическом стиле.
Эллен предстояло работать посменно, сутками, с другой женщиной-аналитиком; возможно, именно она совершит прорыв. Два аналитика составят профили обеих жертв, снабдят следственную группу сведениями об их семьях, образе жизни, друзьях. Они изучат прошлое жертв так же подробно, как если бы те были преступницами.
Дополнительную и, возможно, тоже важнейшую информацию предоставит компьютерный центр, который находится на втором этаже Суссекс-Хаус. Там уже начали анализировать содержимое
Вдобавок в компьютерном центре разработали специальную программу, способную регистрироваться на форумах любителей обуви и фетишистов. Очень важно проанализировать завсегдатаев таких сайтов. Возможно, удастся обнаружить среди них людей с особенно неустойчивой психикой.
— Эллен, как по-вашему, с кем мы сейчас имеем дело? — спросил ее Майкл Форман. — Кто охотится на женщин — подражатель или тот же самый маньяк, что орудовал в девяносто седьмом?
— Я начала сравнительный анализ, — ответила Эллен Зоратти. — В ходе операции «Гудини» от прессы и общественности намеренно скрыли важную информацию: почерк преступника. Пока рано утверждать что-либо определенное, но, судя по тому, что мне удалось установить… повторяю, сейчас еще рано судить наверняка… по-моему, преступник тот же самый.
— Почему в девяносто седьмом Туфельщик вдруг прекратил нападать на женщин? — спросила Эмма Джейн Бутвуд.
Ей ответил Грейс:
— В ходе операции «Гудини» удалось установить только одно: Туфельщик прекратил нападать на женщин примерно в то же время, когда пропала Рейчел Райан. Не исключено, что Рейчел стала его шестой жертвой. Ее исчезновение расследовал я; дело так и осталось нераскрытым. У нас нет ни доказательств, ни даже улик, указывающих на то, что она стала жертвой преступления, но она вполне подходит под описание типичной жертвы Туфельщика.
— Какое? — спросил Майкл Форман.
— Примерно за неделю до своего исчезновения Рейчел Райан купила в брайтонском магазине дорогие туфли. Все жертвы Туфельщика незадолго до того, как он на них нападал, покупали себе новые дорогие туфли. В ходе операции «Гудини» мы опрашивали покупателей и продавцов в обувных бутиках Брайтона и Хоува. Но никаких зацепок не получили.
— Тогда уже были камеры видеонаблюдения? — спросила Белла Мой.
— Да, — кивнул Грейс. — Но качество записи оставалось неважным. И потом, тогда камеры еще не были объединены в общую сеть, как сейчас.
— Какие же есть предположения? Почему Туфельщик вдруг залег на дно? — спросил Майкл Форман.
— Мы не знаем. Эксперт по составлению профиля преступника, доктор Праудфут, считает, что Туфельщик мог переехать в другой район или за границу. А может, он сел в тюрьму за какое-то более мелкое правонарушение. Или умер… Кроме того, он мог найти себе постоянную спутницу жизни, которая удовлетворяла бы его потребности.
— Если тогда и сейчас действует один и тот же маньяк, почему он затих на целых двенадцать лет, а потом опять взялся за старое? — спросила Белла Мой. — К тому же и почерк у него слегка изменился.
— Праудфут не придает особого значения разнице в почерке между девяносто седьмым годом и нашими днями. Гораздо более важным он считает сходные черты. По его мнению, Туфельщик мог снова взяться за старое по нескольким причинам. Например, решил, что прошло достаточно времени, и просто вернулся в наши края. А может быть, спутница, которая удовлетворяла его все двенадцать лет, умерла, бросила его и так далее. Или закончился его тюремный срок, и он вышел на свободу.
— За мелкие преступления на двенадцать лет не сажают, — заметил Гленн Брэнсон.