Мертвый ключ
Шрифт:
— Я просто поверить не могу в такое! — Для пущей убедительности Беатрис дала волю слезам — ей и так все утро хотелось разреветься. — Макс ни капельки не похожа на воровку!
— О, ты удивишься, на что способны люди. — Билл заглянул ей в глаза, и девушке пришлось приложить усилия, чтобы не выдать охватившего ее отвращения. Она поспешила опустить взгляд, словно бы опечалившись, и кивнула. Мистер Томпсон вправду способен на ужасные поступки. Беатрис вспомнились нацарапанные красными чернилами слова «Ронда Уитмор!». Способен ли он на убийство? А вдруг он уже нашел
— А полиция… нашла ее?
— Пока еще нет, Беатрис, но не переживай. Мы обязательно отыщем ее.
Слова Билла «мы обязательно отыщем ее» отдавались эхом в ее голове на протяжении нескольких часов после допроса. Под внимательными взорами всего бюро Беатрис сидела за своим столом и пыталась изображать потрясение, охватившее и остальных. Почву мистер Томпсон подготовил просто безукоризненно. Теперь все до одного служащие были начеку, только и желая поймать Макс и спасти банк. Девушка взглянула на перекидной календарь у себя на столе. Завтра уже пятница — день, когда из-за действий банка Кливленд будет вынужден объявить дефолт.
Удостоверившись, что секретаршам наконец-то надоело коситься на нее, Беатрис взяла сумку и отправилась в туалет, где заперлась в кабинке. Она пустила голову на колени и немного покачалась, ее взгляд блуждал по кафельному полу. Тони не позволит арестовать Макс, убеждала она себя, однако поверить в это так и не смогла. Обладай детектив достаточным влиянием для спасения Макс, подруга ему бы и передала ключ. Но она отдала ключ Беатрис.
В конце концов она покинула уборную, спустилась на лифте в главное фойе и прошла к телефону-автомату в углу. Опустила монетки и набрала номер. Потом, зажмурившись, слушала убаюкивающие гудки.
— Алло? — отозвался голос на другом конце.
— Мама? Это Беатрис. Не бросай трубку.
После довольно продолжительной паузы послышался ответ:
— И тебе хватает наглости мне звонить? Через столько времени… Какого черта тебе надо?
Беатрис вспомнила черно-белую фотографию, на которой ее мать и тетя стояли рука об руку, такие юные и еще не проникшиеся друг к другу ненавистью.
— Дорис. Она в больнице.
— Так вот где ты околачивалась все это время. Что ж, вполне резонно, как считаешь? — Айлин выпустила дым.
— Почему резонно?
— Ха! Значит, Дорис так и не сказала тебе, почему она много лет назад удрала из города?
Дорис ничего ей не рассказывала. А расспрашивать Беатрис попросту боялась. Но все это уже не имело значения.
— Мам, она умирает. Я просто подумала, ты должна знать об этом. Она в Университетской больнице в Кливленде.
Девушка повесила трубку, не дожидаясь очередной колкости матери. Ни тебе ласки, ни беспокойства или хотя бы облегчения оттого, что дочь жива. Зря она звонила. Айлин ни за что не поедет к Дорис.
Вернувшись на рабочее место, девушка принялась методично уничтожать все до единого следы Беатрис Бейкер в контрольно-ревизионном отделе. Она постаралась придать своему занятию видимость рутинной работы. Ящик за ящиком она очищала стол от всего личного. Особых усилий, впрочем,
Она достала папки, будто бы для сортировки, и принялась внимательно просматривать страницы. В каждой папке приводился перечень сделок. Единственное, что отличало их от любой другой учетной записи, с которой Беатрис приходилось ранее иметь дело, была система обозначений. Вместо имени клиента и номера счета здесь приводился набор символов, вроде «$#$», и какая-то мешанина из букв — например, «LRHW». Символы и буквы постоянно менялись, и смысл их был совершенно непонятен.
— Что читаешь, милочка? — вдруг прогремел у нее над ухом голос мисс Каннингем. Девушка так и подскочила на месте.
— Н-ничего, — пролепетала Беатрис и поспешила спрятать листок в ближайшую папку. — Я просто подшиваю для мистера Халлорана… И хотела убедиться, что все правильно разложила.
— Превосходно. Продолжай в том же духе. — Затем женщина обратилась ко всем машинисткам: — Подшивка — это очень важная обязанность, которую ни в коем случае нельзя недооценивать. Банк хорош настолько, насколько хороша его отчетность!
После сей вдохновляющей речи мисс Каннингем укатилась прочь. За все время работы Беатрис в банке ее руководительница еще ни разу не обращалась подобным образом ко всему бюро. Быть может, она просто попыталась успокоить сотрудниц, однако ее замечание как будто адресовалось непосредственно Беатрис.
Убедившись, что никто не заглядывает ей через плечо, девушка открыла папку, куда поспешно спрятала лист. Она проверила отметку на нем и поняла, что ошиблась с папкой. Беатрис принялась искать нужную, да так и замерла, уставившись на учетную запись в руке. В голове у нее снова прозвучали слова Каннингем: «Банк хорош настолько, насколько хороша его отчетность».
Она стиснула листок. Пусть никто не поверит ее словам о банке, Билле Томпсоне или толстосумах с верхних этажей, но никто и не сможет воссоздать оказавшуюся у нее отчетность. Приняв решение, девушка начала беспорядочно распихивать страницы в неправильные папки, которых насчитывалось тринадцать штук. Опасаясь, что сможет передумать, она поспешила к ящику мистера Халлорана и сунула документацию внутрь. Может, это ничего и не изменит, но все же она хоть что-то да сделала.
Когда часы показали пять, Беатрис Бейкер навсегда покинула банк.
Беатрис не отдавала себе отчета, куда направляется, пока не оказалась на месте. В Маленькой Италии она вышла из автобуса и прошла три квартала по Марри-Хилл до дома тетушки, всю дорогу оглядываясь через плечо. Потом какое-то время постояла перед темной крытой лестницей, ведущей к двери квартиры. Свет нигде не горел, и не было видно никаких подозрительных машин у тротуара. Все выглядело в точности как тринадцать дней назад, когда она сбежала отсюда.