Мертвый лед

Гамильтон Лорел Кей

– Некоторые ведьмы поговаривают, что любое жертвоприношение - черный ритуал, так что вы сильно подпортили свою карму, Блейк.

– Да. я разговаривала с ведьмами, которые так считают. Как правило, это или христианские ведьмы, которые ничего не имеют против людей второго сорта, пока они играют строго по правилам церкви, или милые пушистики-викканки, ну или ведьмы Нью Эйдж.

– Я в курсе о викканах, это новое веяние в колдовстве как религии, но что за «пушистики-викканки»?
– спросил Брент.

– Неоязычники, отрицающие такие понятия как «плохая

энергетика» и «злая магия». Пока ты не лезешь в неприятности, неприятности не лезут к тебе. Они похожи на людей, уверенных, что с ними ничего не может случиться, пока они не шастают по плохим районам и не связываются с опасными людьми. Никто не хочет верить, что зло может таится и в благополучных кварталах, а хищники иногда охотятся как на плохих, так и на хороших людей.

– Обычным людям хочется верить, что они в безопасности, - сказал Брент.

– Ага, эта вера их до добра и не доводит.

– Так милые пушистики-ведьмы уверены, что жертвоприношения открывают двери

неприятностям, и они в безопасности, пока они не прибегают к ним?
– спросил Брент.

Я кивнула.

– В безопасности от чего?

– От плохих парней на метафизическом уровне. Встречала я некоторых пушистиков, практикующих серьезную магию практически без защиты. Они свято верили, что их защитит мироздание.

– Не понимаю, - пробормотал Брент.

– Эго как разъезжать по гетто в норковой шубе и бриллиантах на новеньком ягуаре, думая, что с тобой ничего плохого не случится, ведь ты хороший человек.

– В идеальном мире так и должно быть, - сказала Мэннинг.

– Но мы живем не в идеальном мире, - возразила я.

– Это точно, - поддержал Зебровски.

– Один жрец вуду сказал, что за свои восемьдесят лет не слышал о заклинании, способном сотворить то, что сделали с этими женщинами.

– Я не исповедую вудуизм, как предпочитают называть его последователи, но жрец может быть прав. Я не знаток этой религии, но Доминга Сальвадор говорила, что сама разработала этот метод или как это назвать.

– Ну, или она не единственная, кто до него додумался, или успела поделиться с кем-то секретом до того, как пропала, - заметила Мэннинг.

– Видимо так.

– Могу я задать вопрос не по теме?
– спросил Брент.

Мэннинг косо на него взглянула и вздохнула.

– Если хочешь, а я знаю, что хочешь.

Брент улыбнулся ей, а затем посмотрел на меня.

– Вы прибегаете к вуду, или вудуизму, поднимая зомби?

– Вроде того, - ответила я.
– Теоретически люди, не наделенные даром, связанным с мертвыми, могут поднять зомби при помощи ритуала и соответствующей атрибутики. По не знаю никого, кто мог бы это сделать, не будучи одаренным.

– То есть это просто парапсихическая способность, типа телекинеза?

Я кивнула и пожала плечами.

– И да, и нет. Это магический дар. а не природная особенность. То есть эмпату, например, не нужен ритуал, чтобы ощутить эмоции, а некоторым магическим способностям он необходим, чтобы настроиться

и открыть свой разум для них.

– Медитация помогает большинству экстрасенсов показать лучшие результаты на тестах. Возможно, это что-то подобное, - предположил Брент.

– Возможно, - ответила я.

– Вы используете вуду, чтобы поднимать мертвых, - произнесла это Мэннинг, как общеизвестную истину.

– Меня учили воскрешать мертвых именно так.

– Звучит так, словно вы не уверены, нужен ли вам этот ритуал.

– Я сильно сократила сам процесс, но мне знакомы аниматоры, которые должны выполнить ритуал от и до, чтобы поднять кого-то. По моему опыту, чем слабее твоя сверхъестественная способность, тем больше ты нуждаешься в магическом ритуале.

– Жрец, которому мы доверяем, сказал то же, что и вы: души были каким-то образом пойманы в ловушку, а затем помещены в тело. Но он не был уверен, будет ли тело с душой внутри разлагаться.

– И снова могу передать вам слова Сеньоры. Она нашла способ вернуть душу в тело зомби, и гниение прекращалось.

– Тогда почему зомби на видео разлагаются?

– Видимо, душу вновь изымали из тела, и тогда зомби как обычно начинали разлагаться.

– Но у некоторых из гниющих зомби в глазах души, - она показала пальцами кавычки. – Почему они гниют?

– Доминга изымала душу из тела зомби, позволяя гнить, а затем возвращала обратно, когда доводила его до того состояния, которое было ей нужно. Кроме того, она использовала это в качестве пыток и наказания. Она держала одного, сильно разложившегося, но все еще находящегося в сознании, для предупреждения и запугивания других. Делайте, что я говорю, или то же самое случится и с вами.

– Но зомби кажутся и без того совершенно покорными, зачем ей было угрожать им? – спросила Мэннинг.

– Для зомби это, конечно, было ужасно, и, подозреваю, Сеньора наслаждалась садизмом. Но она использовала это для запугивания своих заклятых друзей, как я. Это должно было заставить меня побояться отказать ей. Похоже, на других людях этот метод работал.

– Нo не на вас?
– задала вопрос Мэннинг.

– Вы видели страх в глазах этих жертв только на видео. А я смотрела в их глаза лично, - я вздрогнула, ничего не могла с собой поделать.
– Это было и до сих пор остается самым тревожным моим воспоминанием. Тогда я хотела смерти Доминги не для того, чтобы защитить себя, а чтобы освободить тех двух зомби. Это было настолько неправильным, настолько злым, что было необходимо остановить ее.

– Когда вы рассказываете об этом, ваше лицо... Вы выглядите так, словно навсегда запомнили это, - подметила Мэннинг.

Я поняла, что смотрела в никуда, вспоминая тот подвал и двух несчастных с пойманными в ловушку душами. Их глаза были такими напуганными, так молили о помощи, а мне пришлось оставить их там, чтобы спастись самой. Но были и другие дни, и другие возможности... И, в конце концов, я сделала то, что должна была. Доминга Сальвадор больше никогда и никого не будет так мучить.