Мертвый Ренегат

Упоров Владимир Николаевич

Реннет хотел было уже продолжить, но... прежде чем он начал, послышалось чистое "Дзинь!" со двора, причем сразу несколько раз. Этот звон они слышали еще только вчера, когда прибыли Ладан и Кассандра.

– Что это значит?
– насторожившись, спросил колдун Оуэр, слегка нахмурившись.

Все остальные встревоженно переглянулись между собой. Атмосфера в гостином зале, до настоящего момента кажущаяся напряженно-прохладной, вдруг наполнилась тревогой и недоверием. Впрочем, такого можно было ожидать, учитывая то, что собравшиеся не знали друг о друге практически ничего. Естественно

они испытывали недоверие, и их сущность одиночек лишь ухудшала положение.

Однако, к громадному облегчению самого Реннета, никто из них не стал делать глупости. Каждый присутствующий достаточно ясно осознавал необходимость держать себя в руках и не терять голову. Их лица выражали один и тот же вопрос, и адресовался он тому, кто всех здесь собрал.

Юный маг-ренегат понятия не имел, кто стоит сейчас за воротами. Тревожность охватила и его.

– Ладан, может, кто-нибудь из тех, кому я отправлял послание?
– поспешил он высказать догадку, поднимаясь из-за стола. Хоть Реннет и волновался, но старался выглядеть спокойным.

Сереброволосый маг отрицательно качнул головой.

– Все, кто дал положительный ответ, сейчас находятся перед тобой. А если же допустить, что это кто-то из них, то его намерения могут оказаться далеко не разговорными.

"Дзиннь!" - звук повторился.

– В таком случае он вряд ли стал бы звонить в ворота и оповещать нас о своем прибытии, - заметил Оуэр, не выпуская из рук свой жезл. Колдуны по большей части пользовались различными предметами, для ускорения создания чар.

Реннет и сам был того же мнения. "Быть может это просто Грегор или Илия..." - предположил он, впрочем, прекрасно понимая, что лишь пытается успокоить себя. Супруги не ослушались бы его просьбы не возвращаться некоторое время. Поэтому, он попросил всех оставаться на месте, воизбежания неприятностей, а сам покинул зал и направился к воротам.

Катарина чувствовала себя в крайней степени неуютно, так как ощущала гнетущую атмосферу лучше других. Можно сказать, это своего рода природные инстинкты мистиков, не подчиняющиеся разуму и воле. Все проводили юношу с неоднозначными выражениями лица, а теперь в полнейшем молчании переглядывались между собой, словно ища на лицах других скрытые замыслы. "Иногда тишина бывает опасней, чем грохот тарана", - как говорит имперская пословица. Даже обычно бесстрастный Кром выглядел настороженным.

Путь из гостиной первого этажа до ворот занял у Реннета немногим больше пары минут. На подходе к железной ограде, окружающей особняк, юный маг инстинктивно замедлил шаг, но останавливаться не стал. Стоило юноше вплотную приблизиться к двери, через железную решетку его взору предстал совершенно незнакомый субъект. На первый взгляд - обычный человек в темно-коричневом дорожном плаще, подбитом рыжим лисьим мехом, с такими же теплыми сапогами на меху. Маги одевались совершенно иначе, да и чутье магии на него не реагировало. Так как он был один, юноша отбросил осторожность. Лишь открыв дверь, Реннет осознал, что очень сильно ошибся, так как гость не являлся человеком...

Высокий рост, гораздо выше среднего роста человека, заостренные хищные скулы и подбородок, необычно

гладкая кожа с бледным голубоватым оттенком, узкие кошачьи зрачки - он явно был одним из представителей так называемых Диких рас, проживающих на самой южной оконечности континента. До самого последнего момента лицо гостя оставалось скрытым под капюшоном, из-за чего юноша не смог разглядеть все эти необычные черты внешности.

Реннет прямо-таки остолбенел на месте; он слышал об этих существах, очень похожих на людей, но никогда прежде не наблюдал вживую. Он растерялся на мгновение, а гость, тем временем, вошел в распахнутую дверь и остановился перед ним.

– К-кто ты?
– резко выдохнул юноша. Его тело инстинктивно напряглось, а нога сделала шаг назад. Секундой позже слова нужного заклинания всплыли в его сознании. Он уже готов был пустить в ход магию, когда незнакомец, наконец, заговорил:

– Приветствую! Мое имя Лангиниус. Уверяю вас, мои намерения не являться враждебными, - мягко произнес он с заметным акцентом.

С трудом подавив желание воспользоваться приготовленным заклинанием, юноша еще больше навострил чувства. Он пристально оглядел стоящего перед ним нелюдя с головы до ног, одновременно обшаривая окрестности на предмет присутствия посторонних источников магии. Был шанс, что гость явился не один, хотя существ, не обладающих магией, ему все равно не удалось бы почувствовать.

– Не беспокоиться, никого кроме меня!
– вдруг произнес тот, словно по выражению лица понял, о чем сейчас Реннет думает.

"Возможно, он не врет. Не чувствую магов, кроме тех, что остались в особняке, - подумал про себя юный ренегат.
– Однако необходимо оставаться начеку, ведь его-то я тоже не ощущаю".

Никакого другого оружия, кроме небольшого кинжала на поясе, Реннет у него не видел. Также, от незнакомца вправду не веяло какой-либо враждебностью. Поэтому, он решился уточнить:

– Как вы здесь оказались? И что вам нужно?
– при этом юноша не сводил с него глаз.

– Думаю, я прибыл именно туда, где направлялся, - загадочно ответил ему Лангиниус, продолжая коверкать слова имперского языка.

На обширном пространстве Континента существовало множество самых разнообразных языков и наречий. У Диких рас он тоже был совершенно иной, нежели тот язык, на котором разговаривало большинство жителей Империи и Свободных городов-государств, однако этот нелюдь изъяснялся на удивление понятно, лишь изредка допуская ошибки.

– Что вы хотите этим сказать?
– нахмурился Реннет. Сейчас он не горел желанием разгадывать головоломки.

– Скажу так, я тоже знаю "Тайну Мира", и хочется помочь в твоем деле, - улыбнулся тот ему, и в уголках его губ сверкнули острые как лезвие меча клыки...

Тем временем в гостином зале продолжало висеть напряжение. Находящиеся здесь люди и маги привыкли никому не доверять, кроме себя самих. Они то и дело бросали друг на друга полные подозрения взгляды, и при этом никто еще не проронил ни слова. Даже довольно острая на язык Валент стояла в самом дальнем углу, как будто прислушиваясь к чему-то, что недоступно другим.