Мертвый сезон в агентстве 'Глория'
Шрифт:
– Прошу, Алексей Петрович, – пригласил Коновалов.
– Лучше я поеду следом. – Кротов кивнул на свой белый «мерседес» представительского класса.
– Богато живете! – хмыкнул Коновалов.
– Ну уж, не вам говорить! – поощрительно засмеялся Кротов, показывая на громадный джип, пристроившийся за «Волгой»…
В кафе господина Коновалова ждали. Встречать вышел сам директор. Видимо, Григорий Степанович предупредил о своем прибытии из машины.
Директор провел гостей в уютный кабинет, в котором был накрыт
– Ты, Жора, за какие-то десять минут превзошел сам себя!
– Всегда рады! Всегда рады вам, Григорий Степанович! – расцвел директор.
– Шагай.
– Выпили по первой, закусили, пошла и вторая.
– Смотрю на вас и гадаю, Алексей Петрович, – начал разговор Коновалов, – где я мог вас видеть?
– Я редко, но общаюсь с доктором Штилем.
– Да нет, – отмахнулся Григорий Степанович. – Штиль мне все уши прожужжал о вас, познакомить хотел, да все как-то не получалось. Все какие-то дела-делишки… Видел я вас лет пять-шесть назад. Может быть, и больше. Но где, при каких обстоятельствах, ума не приложу! Не напомните?
Алексей помолчал, обдумывая, напоминать ли собеседнику их давнюю встречу или промолчать, но, взвесив все «за» и «против» и решив, что лучше уж напомнит он, нежели какой-то доброхот, ответил:
– Вы ошиблись на два года. Наша мимолетная встреча произошла восемь лет назад в станционном ресторанчике далекого сибирского поселка под названием…
– Стоп! – воскликнул Григорий Петрович. – Вспомнил! Слава Япончик!
– В ресторанчике поздравлял вас с досрочным освобождением не только Япончик. Людей было много, – сказал Алексей.
– Но именно Слава предложил мне пожать вашу руку. Вашу, не чью-то другую! Не вы ли, Алексей Петрович, постарались тогда с моим досрочным освобождением?
– Вероятно, вы не преминули спросить об этом Иванькова?
– Он уклонился от ответа.
– Да, Слава умел и умеет молчать, – отдал должное крупнейшему воровскому авторитету Кротов.
Григорий Степанович долго смотрел в спокойные глаза Алексея, вздохнул:
– Вы тоже умеете молчать… Кто вы, Алексей Петрович?
– По натуре?
– Хотя бы.
– Игрок.
– В каком смысле?
– В любом.
– Карты, казино, бега, бильярд?
– И это было. Бывает и теперь. Но гораздо реже. Как бы выразиться поточнее. Я игрок по жизни.
– Тоже профессия, – задумчиво ответил Григорий Степанович. – Но очень рискованная. Не играете ли вы и теперь, со мной?
– С вами теперь я пью коньяк. Поверьте, это немало.
– Ценю людей, имеющих собственное достоинство… Игрок по жизни! Отлично!
– У меня создается такое впечатление, что вы в чем-то меня подозреваете. И в чем-то нехорошем.
– Мне не составит труда навести о вас справки.
– Ничего не получится! – улыбнулся Алексей. – Вам наврут с три
– Вы владеете иностранными языками?
– Английским и французским.
– МГИМО?
– Юридический и археологический.
– Археологический-то вам на кой сдался? – удивился Коновалов.
– Не скажите, – с воодушевлением возразил Алексей. – Археология – удивительная наука! Слыхали о Генрихе Шлимане?
– Вел раскопки в Трое. Золото Шлимана! Оно, между прочим, у нас, в питерских подвалах!
– Видел. И даже щупал.
– Вот бы и мне пощупать! – рассмеялся Григорий Степанович.
– Можно устроить.
– В самом деле?
– Вы нерядовой человек. Депутат Госдумы! Ваша благотворительная деятельность известна всей России!
– Валяйте, валяйте, – усмехнулся Коновалов. – Вы что, газет не читаете, телевизор не смотрите? Я для России в первую очередь миллиардер, глава криминальной империи, вор и преступник!
Алексей с видимым любопытством и даже уважением посмотрел на Коновалова:
– В вашей биографии, Григорий Степанович, ни о чем таком не сказано. А сказано, что вы окончили философский факультет МГУ, были несправедливо осуждены за политические убеждения и теперь занимаете пост генерального директора строительной фирмы.
– Вы интересовались моей биографией?
– Почему бы и не поинтересоваться кандидатом в депутаты Госдумы человеку, проживающему в округе, где вы баллотировались? – вопросом на вопрос ответил Алексей. – Я ваш избиратель, Григорий Степанович.
– И как голосовали? За меня или против?
– За вас.
– По-моему, вы вообще не голосовали, – с иронией сказал Коновалов.
– Я законопослушный гражданин. Голосовал. И именно за вас.
– Почему именно за меня?
– Не вы, а я не забыл давнишней нашей встречи в ресторанчике станции Решоты Красноярского края.
– Тогда я ваш двойной должник, Алексей Петрович… Ваше здоровье!
– Ваше!
Некоторое время они молчали, занятые закуской, потом Коновалов отложил вилку, пригляделся к Алексею.
– А вы постарели, – отметил он.
– Да и вы не помолодели!
– Шестой десяток повалил. Не шутка!
– Слышал, что вы родились в лагере? – спросил Алексей.
– В Норильске. Лагерь номер семь. Медвежья гора. Мой отец, командарм второго ранга Степан Гаврилович Коновалов, был расстрелян. Мать пожалели, отправили в ссылку. Она была беременна мною.
– Таите обиду?
– Нет. И никогда не таил. Мне позволили учиться, закончить высшее учебное заведение, дали работу по специальности… Вам известно, за что я сидел? – задал неожиданный вопрос Григорий Степанович.