Мертвый сезон в агентстве 'Глория'
Шрифт:
– Быть может, все-таки кто-то из вас, господа, что-нибудь видел?
Вежливая настойчивость полицейского, в сущности, такого же простого человека, как они все, возымела действие.
– Я видел, – гордо заявил одетый с некоторым шиком молодой человек.
– Слушаю вас! – повернулся к нему полицейский. – И что вы видели?
– Не что, а кого!
– Кого вы видели? – терпеливо повторил полицейский.
– Девушку! – отвечающий демонстративно поднял указательный палец. – Она сидела вон там! – указал он на стол, на котором в настоящий момент
– Спокойнее, приятель, – снисходительно перебил свидетеля полицейский. – Смотрите, как бы вам не пришлось отвечать за оскорбление!
– Хорошенькое дело! Так это, значит, я, по-вашему, собирался похитить красивую девушку, да? И это я убил вон того парня?
Бриггс внимательнее посмотрел на лежащего на столе телохранителя и, сделав рукой знак помолчать, приблизился к Фрунзику. Пощупал его шею, присмотрелся, нашел след от укола, прислушался к дыханию спящего крепким сном и, наконец, отрицательно покачал головой.
– Ваши фантазии, приятель, все-таки должны иметь границы. – Он достал из кармана лежащего водительские права, прочитал, сунул обратно в тот же карман и, положив ладонь ему на плечо, сказал: – Вероятно, ему сделали сильный укол, он спит. И тут нужен врач, которого я и вызову. Так что же это была за девушка? И кто ее спасал? Как хоть она выглядела?
Свидетель уже открыл рот, чтобы начать свой очередной монолог, но Ваня, сделав Бриггсу таинственный знак пальцем, поманил его к себе. Полицейский, приказав всем ничего здесь не трогать, ушел за портьеру.
Когда он через несколько минут вышел в общий зал, невольные свидетели с интересом наблюдали, как немного пришедшие в себя арабы пытаются сориентироваться, понять, что с ними произошло, приподняться, но им определенно мешали скованные за спиной руки, а помочь никто из посетителей кафе не собирался.
Уолтер Бриггс помог пострадавшим подняться на ноги, жестом приказал сесть на стулья, но наручники не расстегнул, а пистолет за кончик ствола поднял и положил на стол.
– Мы ни к кому не имеем претензий, – сразу заявил более крупный из арабов. Речь, правда, давалась ему с трудом: язык еле ворочался во рту. И он никак решительно не мог понять, что именно свалило его на пол и вырубило сознание.
– Кто вы, – сурово спросил полицейский, – каким образом оказались в наручниках и чей это пистолет? Но прежде чем вы станете отвечать на мои вопросы, я предупреждаю вас, что вы имеете право…
Бриггс не закончил обязательную фразу о том, что допрашиваемый имеет полное право не давать показаний против самого себя и так далее, потому что у тротуара напротив кафе «Дельфин» резко затормозил большой белый «форд».
В кафе быстрой деловой походкой вошел мужчина в сером костюме, за ним шли двое парней с заметной выправкой военнослужащих.
– Простите, сержант, – сказал «серый», одному Бриггсу предъявляя свое удостоверение. – Эти люди поедут со мной.
Сержант посмотрел удостоверение и, хотя
– Забирайте, сэр.
Парни «серого» человека вмиг подхватили арабов под скованные руки и почти бегом вынесли наружу, прямо к машине.
– Вы сделали все правильно, сержант, – сказал фэбээровец. – Передайте привет вашему начальнику мистеру Джекобсу. А вас лично я поздравляю, получите награду. Я сообщу о вашем достойном поведении вашему начальству.
Он ушел, а сержант Бриггс, еще ничего не понимая толком, продолжал смотреть ему вслед, пока все тот же Ваня Иванов не отвлек внимание полицейского своими знаками.
– О чем говорил этот тип, если, конечно, не секрет? – Глаза у Вани искрились любопытством. Но, заметив некоторую отчужденность полицейского, добавил, чтобы снять неловкость своего вопроса: – Нет, это я к тому, что, скорее всего, скоро сюда подъедут люди от Жоржа Аракеляна. Все-таки малый, – он кивнул на Фрунзика, мирно почивавшего возле перевернутой кружки с мацони, – был телохранителем у Нелли. У очень, скажу я вам, сержант, богатой наследницы. Во-он из того дома, – теперь Ваня показал на виллу покойного Левона. – Вы меня понимаете?
Полицейский, уже начинавший, кажется, что-то соображать в происходящем, важно кивнул:
– Ну-ка, мистер Ваня, налей мне бокал вашего русского пива!
– Куда вы меня везете? – устало спросила пришедшая наконец в себя Нелли.
– Туда, где по крайней мере в ближайшие несколько дней вас не смогут украсть, чтобы затем диктовать вашему дядюшке любые условия, – не оборачиваясь, сказал сидевший за рулем Сева Голованов.
– А что, – после некоторой паузы спросила Нелли, – за эти ваши несколько дней должно случиться нечто экстраординарное?
– Все может быть, Нелли, – философски заметил Филя Агеев.
– А для чего вы велели Ване дозвониться до дяди?
– Видите ли, Нелли, – сказал Голованов, – произошло именно то, чего мы ожидали. И почему все время старались, даже вопреки вашей воле, и вашего дядюшки в особенности, быть рядом с вами. В том же, что ваша и дядина охрана, по сути, ничего не умеет, вы только что сами смогли убедиться. Теперь необходимо, чтобы то же самое понял и господин Аракелян. Если поймет и постарается помочь нам, будет жить. Ну а нет, значит… сами понимаете, какая здесь, вокруг вас, идет игра.
– Вот как раз никакой игры я и не вижу, – возразила девушка.
– Хотя, должна сказать, это очень неприятное ощущение, когда тебе в поясницу давят стволом пистолета и шепчут на ухо: «Молчи! Один звук – и ты покойница!» Бр-р! – Она зябко передернула плечами. – А откуда же вы появились все-таки? Я же вас не видела.
– Именно так и должны работать охранники, – заявил Филя, – а не обжираться простоквашей…
Нелли весело рассмеялась.
Голованов между тем взял телефонную трубку и стал нажимать кнопки набора. Поднес к уху.