Мертвый сезон в агентстве 'Глория'
Шрифт:
– У нас все в порядке, – сказал наконец. – Да, один к одному. Говори адрес, запоминаю… Бульвар Дуглас, двадцать три… Какой этаж? Шестнадцать, понял. Нет, разберемся. – Положив трубку на место, обернулся к Нелли: – Вы не откажете нам в помощи, надеюсь?
– А что такое?
– Как будем ехать на бульвар этого Дугласа?
– Ах вон что! – улыбалась она. – По Бродвею прямо, потом свернем на Лютера Кинга, я покажу где… – Она посмотрела на Филю и снова рассмеялась. – Честное слово, прямо как в кино!
– Это хорошо, что вам нравится. – Филя был тоже доволен. Кажется, нарушенные было уже почти совсем доверительные отношения с этой девушкой понемногу восстанавливались. И это означало, что и судьба всей операции
– Скажите, а вы все работаете у генерала Грязнова? – неожиданно спросила девушка.
Филя иронически хмыкнул, а ответил Голованов:
– В принципе это не совсем так, хотя и близко… Мы работаем в агентстве, занимаемся охраной, розыском и так далее. А директор этого агентства Денис Андреевич, самый молодой из нас, он в настоящее время в Вашингтоне, на приеме у министра юстиции.
– Ишь, как высоко забрались! – удивилась Нелли. – А в общем-то зачем вам все это надо? Кого вы здесь теперь ловите? Если убийц дяди Левона, то, наверное, они и были в том кафе, у Вани. А вы их даже и не задержали…
– Я думаю, – с усмешкой ответил Голованов, – что тех арабов уже с пристрастием допрашивают в ФБР. Так что за них можно больше не волноваться. Нет, Нелли, нас интересуют теперь уже не они. Вот сейчас мы приедем к Алексею Петровичу и расскажем вам все более подробно.
– Значит, вы хотите, чтобы я стала помогать вам разыскивать увезенные из Гохрана сокровища, так?
Сыщики переглянулись и расхохотались.
– Вы, оказывается, все знаете, а мы тут темним… – развел руками Филя. – Если не секрет – откуда?
– А мне об этом говорил еще в Москве Вячеслав Иванович.
– Ну, Нелли, – восхитился Голованов, – нам с Филей остается лишь развести руками!
Эти же самые слова полчаса спустя сказал Голованов Кротову, открывшему им дверь.
Алексей Петрович сперва не понял, о чем идет речь, а когда Сева в двух словах объяснил, гостеприимно поклонился Нелли и с улыбкой предложил ей занять место в мягком кресле.
– Не желаете глоток чего-нибудь, Нелли? Вина? Виски и джин не предлагаю, чтобы не ставить вас в неловкое положение.
– А я скажу вам, что после такой передряги, пожалуй, выпила бы рюмку коньяка. Вас это не смутит?
– Никак, напротив, – сказал Кротов, доставая из бара бутылку ереванского коньяка. – Я и сам с удовольствием выпью с вами рюмочку…
Голованов и Филя жестами показали, что они участия не примут.
– Как вам уже известно, Нелли, – начал Кротов, – нам поручено начальником МУРа оказать максимальное содействие следствию в раскрытии убийства вашего дяди Левона. Не хочу вас травмировать, но просто вынужден заметить, что убийство это было совершено варварским способом.
– Обычное мусульманское убийство, – спокойно заметила девушка. – Не забывайте, что я хоронила дядю. И естественно, догадываюсь, кто мог его совершить. А также – по какой причине.
– Благодарю, это избавляет меня от неприятных подробностей. Но давайте попробуем порассуждать с самого начала. Как вы оказались в кафе?
– Я там бываю довольно часто. А сегодня пришла с охранником, которого приставил ко мне дядя Жорж после отставки ваших коллег, – она обернулась к Голованову и Агееву, – по причине, вероятно, вам достаточно известной.
– Более чем, – ухмыльнулся Филя. И слегка смутился под строгим взглядом Кротова. – Я к тому, что причина нам действительно известна. Только он не все правильно рассчитал… ваш дядя.
– К этому мы еще вернемся, – кивнул Кротов, снова беря инициативу в собственные руки. – Скажите, в последнее время вы не замечали, что за вами кто-то следит? Бывает в местах, которые вы часто посещаете, к примеру, кафе «Дельфин»? Не было ли телефонных угроз вашему дяде?
– Если у него что-то и было, то мне он, во всяком случае, не говорил. Он не любит, когда лезут в его дела. Кстати,
– Спасибо, – кивнул Кротов. – В речах Жоржа Вартановича и в самом деле есть изрядная доля правды. Но, к сожалению, далеко не вся. Его пафос я бы лично с удовольствием разделил, если бы он касался людей, страдавших безвинно или погоревших на каких-то экономических делах. В конце концов, даже тех, кто осознал свои прежние ошибки и начал жизнь с чистого листа. Действительно, непорядочно тыкать однажды уже прощенного человека носом в его прошлое. И совсем другое дело, когда кое-кому приходится поневоле напоминать, что он уже не раз обещал исправиться. Но только обещал, чем и ограничился. Понимаете меня? Между прочим, вам, как будущему юристу, такой поворот темы не может быть безразличен, не правда ли?
– Именно поэтому у нас с дядей Жоржем и произошла ссора. Очень неприятная. – Нелли поморщилась.
– Я вам искренне сочувствую. Но, если позволите, хотел бы дать один, не больше, чисто дружеский совет. Не возражаете?
– А почему я должна, собственно, возражать? Я сижу у вас. В некотором роде зависима от ваших решений относительно моей дальнейшей судьбы. В этой ситуации вы вправе высказывать любые свои соображения. И в моем согласии или несогласии смысла нет.
– Вот видите, Нелли, – улыбнулся Кротов, – вы как тот ежик. Чуть что – сразу иголки врастопырку. – Он показал пальцами, и Нелли рассмеялась.
– Похоже… Но прежде разрешите мне высказать свою точку зрения на только что изложенное вами.
– Ради бога. С удовольствием выслушаю вас.
– Хорошо. Тогда я начну издалека. Вернувшись из Москвы, я подняла статьи в газетах и журналах, просмотрела множество материалов, касавшихся похищенных и пропавших драгоценностей из российского Гохрана. Да, почти везде упоминаются фамилии моих родственников братьев Аракелянов. А одна из газет даже впрямую обвинила их в соучастии в убийстве исполнительного директора фирмы «Голден» Леонарда Дондероу. Я знаю также, что в свое время и дядю Левона, и дядю Жоржа допрашивали в ФБР. И отпустили с миром. Что это означает по законам цивилизованного мира? А то, что вина их ни в краже, ни в убийстве не доказана. Вам же лучше чем мне известно: нет фактов – нет и вины! И вдруг в Москве убивают теперь дядю Левона. За что? Есть слухи, сплетни, но толком никто ничего не знает. Среди, вероятно, прочих рассматривается версия о каком-то арабском следе. Об этом, кстати, меня предупреждает и дядя Жорж: опасайся людей арабского происхождения! Дальше. Вы меня привозите в Штаты. Происходит то, что происходит, дядя оплачивает, насколько мне известно, вашу работу, а затем приставляет ко мне своего личного телохранителя Фрунзика, бывшего чемпиона не то по дзюдо, не то по какой-то еще сложной борьбе. Результат вам также известен. Но ответьте мне, как жить спокойно, если здесь, в Нью-Йорке, сами видели, на каждом шагу и арабы, и кто угодно? Пройдите по Бродвею, побывайте на пляжах, в парках… Если всех бояться, как же жить?