Мертвый шар
Шрифт:
Опережая предложение выпить-закусить, Родион предупредил: у него считаные минуты, а потому сразу к делу.
– Могу узнать кое-что об одном из ваших авторов? Неофициально.
Лихоткин заговорщицки подмигнул, дескать, сыскной полиции выложит все, что знает, только укажите.
– У вас публикуется некая госпожа Нечаева. Бильярдные задачки.
Бравый редактор заметно скис, погрустнел и даже переместился из-за командного стола поближе к гостю, вроде для интимной беседы.
– Могу надеяться,
Родион обещал похоронить в душе своей все, что узнает.
– Понимаете… – Лихоткин манерно замялся. – Дело в том, что она не совсем автор.
– Псевдоним? Наподобие Розового Домино?
– Не псевдоним. Барышня действительно приносит задачки и расписывается в гонорарной табели. Но…
– Все останется между нами. Печать тайны и все такое. Надеюсь, слову сыскной полиции верите?
Волшебные слова развязали язык.
– Задачки составляет не она.
– Неужели? Вот это да! И все удалось сохранить в тайне от редакции? Поразительно! Вы большой мастер! – Родион не скупился на комплименты, чтобы подсластить главный вопрос. – А кто же автор?
– Некий господин Бородин, – прошептал Лихоткин.
– Нил Нилыч? Звезда петербургского бильярда? Маэстро кия и волшебник шаров? Ну надо же! Как уговорил вас?
– Дружеское одолжение. И сама скромность. Объяснил, что земной славы ему и так хватает, надо давать дорогу молодежи. Читателям будет занятно разгадывать загадки, написанные рукой юной бильярдистки, а не матерого волка.
– Меня не интересует сумма, в которую Бородин оценил дружеское одолжение. Только его доводы.
Лихоткин смущенно хмыкнул, но запираться не стал:
– Поверьте, все было обставлено именно так. Но я-то знаю, в чем дело…
– Тайна и могила.
– Верю вам. Дело в том, что господин Бородин как-то раз поспорил, – редактор перешел совсем уж на интимный тон старого сплетника. – Год назад в бильярдной зале «Отель де Франс». Выиграв подряд четыре партии, заявил, что в бильярдной игре нет тайн, одна техника. Берется обучить любого, да хоть барышню с улицы, и сделать из нее отличного игрока за месяц. И сделал.
– Госпожу Нечаеву.
– Так вы же все знаете! – расстроился Лихоткин. Пришлось успокоить: только логика и ничего более. Редактор продолжил: – Но господа бильярдисты сочли, что дама была специально подучена. Тогда Бородин предложил пари, чтобы ему предоставили любую. Как раз в клубе находилась…
– Госпожа Незнамова, – опять встрял Родион. Что за характер нетерпеливый!
Лихоткин только кивнул.
– Значит, результатом двух пари стал позавчерашний матч?
– Репортер дал подробный отчет. Великолепно описал.
– Да, чудесно, – соврал Родион, вспоминая, что за вчерашний день не успел просмотреть ни одной газеты, вот до чего дошло. – Но при чем
– Ничего не утверждаю… Одни слухи…
– Разумеется.
– Бородин таким образом расплатился с госпожой Нечаевой за согласие быть спарринг-партнером.
– То есть госпожа Незнамова не просто была знакома с Варварой Ивановной, но обучалась игре при ее помощи?
– Именно так, – Лихоткин сделал многозначительную мину: дескать, у богатых свои причуды. – Это всем известно. Потому такой интерес к матчу.
– Я заметил, – меланхолически согласился Родион, пытаясь сплести новую логическую цепочку. Но нить рвалась, не желая вязаться.
Репортерским нюхом Лихоткин уловил запашок жареного и стал аккуратно выяснять, о чем раздумывает сыскная полиция. Родион улыбнулся во все усы:
– Скажите честно: гонорар барышне платите?
– А как же. Задачки хорошие, читатели довольны. Двадцать пять рублей.
Итого, в месяц выходит сотня. Без шика и блеска жить можно. Разумеется, без роскошных духов. Откуда же барышня берет средства, чтобы свести дебет с кредитом? Бильярдом, что ли, зарабатывает? Или Нил щедр без памяти? Нет, этот скорее кий подарит или ужином угостит.
– За деньгами в контору приходит?
– Госпожа Нечаева просила переводить на ее счет в Торговом банке. Удобно, и мы там счета держим.
– Вы очень помогли, – сказал Родион, покидая газетное кресло. – И я не могу остаться в долгу. Мой совет: тщательней подбирайте авторов.
– Что такое? – встревожился редактор.
– Если конкуренты пронюхают, что в уважаемой газете публиковала статейки бланкетка, может выйти неловкость. От меня ничего не узнают, но сплетников полно.
Редактор живо представил, что может быть. И ужаснулся. Что за странность: репортер пишет, за что платят. Это никого не смущает. Но если печатается настоящая проститутка – скандал. Парадокс, да и только.
Газетчик благодарил безмерно, обещая немедленно пресечь безобразие.
– В этом нет нужды, – Родион повернул к двери.
Лихоткин недоуменно выжидал.
– Госпожа Нечаева внезапно скончалась у себя в номере. Как раз сейчас заканчивается ее вскрытие, – пояснил честный юноша и поскорее вышел из кабинета.
А то ведь репортеры как дети: дай им конфетку – потребуют всю коробку.
3
Кабинет великого, без кавычек, криминалиста помещался в особняке Департамента полиции на гранитном берегу речки Фонтанки, как раз напротив Инженерного замка – мрачного и цареубийственного. Где император Павел получил по лбу табакеркой от верных друзей своего сына и наследника, впоследствии императора Александра Благословенного. Как, однако, все переплетается. Но речь не об этом.