Мерзость
Шрифт:
По крайней мере, нам изначально должно было быть легче. Но в действительности облака были такими густыми, а порывы ветра такими сильными — тогда мне казалось, что до пятидесяти миль в час, — и пугающе внезапными, что спуск по гребню, ледовому склону и леднику Эвереста в тот день, во вторник, 19 мая, оказался настоящим кошмаром.
Часть отмечавших дорогу вешек остались на месте, но другие ночной шторм либо сдул, либо повалил и засыпал снегом. Сотни раз за время спуска по кромке Северного гребня к Северному седлу мне приходилось принимать решение: «Идти прямо вперед, направо по оврагу, который выглядит знакомым, или налево,
Поэтому я редко сворачивал вправо, когда не мог найти бамбуковых вешек с флажками, указывающих путь. Тем не менее неверный поворот дважды приводил нашу группу к Северной стене Эвереста, и кроме того, не обходилось без невидимых трещин и вертикальных ледовых ловушек. Оба раза я осторожно возвращался назад, на кромку Северного гребня, а затем прокладывал дорогу вниз, пока мы не натыкались на следующую закрепленную веревку, которая убеждала нас, что мы на правильном пути.
Когда мы брели по пояс в снегу на более пологом склоне, я решил, что это, должно быть, снежные поля чуть выше Северного седла, и остановился, пропуская Жан-Клода вперед и передавая ему баллон с кислородом, чтобы Же-Ка вел нас через лабиринт из расселин.
— Не забудь, что я хочу вернуть свой рюкзак, — сказал я и потащился к заднему концу веревки, которая связывала нас троих. Ракетница с патронами, бинокль, пустая бутылка из-под воды, запасной свитер и наполовину сгрызенная плитка шоколада остались в рюкзаке.
Жан-Клод спускался быстрее, чем я. Он нашел покрытый ледяным настом участок, по которому мы практически скользили вниз, несмотря на «кошки» на ногах. Я понял, что после смерти Бабу мне больше не хочется прибегать к такому способу передвижения.
Прошло чуть больше двух часов после выхода из пятого лагеря, когда Же-Ка провел нас между последними невидимыми расселинами к маленькой группе палаток, сгрудившейся в тени высоких ледяных пирамид в северо-восточном углу Северного седла.
Лагерь был пуст.
— Все испугались, — сказал Лобсанг Щерпа. — Вчера вечером я вызвался пойти наверх. Рассказать вам. Все остальные захотели спуститься.
— Почему? — спросил Дикон. — Если йети находятся внизу, не было бы безопаснее для всех остаться в четвертом лагере?
Лобсанг в ужасе затряс головой.
— Йети поднимаются вверх, — сказал он. — Они живут на Седле в пещерах. Они очень на нас сердятся.
Дикон не стал искать логику в словах перепуганного шерпы — я по крайней мере спросил бы, почему рассерженные йети напали на базовый лагерь, если обозлились на то, что люди потревожили их дома на Северном седле, — и вместо того, чтобы обсуждать мифических чудовищ, мы стали заглядывать в палатки в поисках продуктов и воды. Мы не обнаружили ни бутылок с водой, ни термосов с другими напитками — кроме того, проклятые шерпы, которые два дня назад обещали ждать нас здесь, в четвертом лагере, забрали с собой дополнительные спальные мешки, примусы и печки «Унна», — но Реджи нашла три забытых брикета твердого топлива, и мы зажгли их и держали над открытым огнем закопченные котелки, чтобы растопить снег. Затем Пасанг нашел под грудой брошенной одежды в одной из палаток Уимпера две наполовину
Все устали, проголодались и были обезвожены. Теперь, когда я не дышал кислородом, мой кашель не прекращался ни на минуту, и ощущение, что у меня в горле застряла маленькая куриная косточка, только усилилось. Лобсанг Шерпа явно был в ужасе от одной мысли, что придется еще немного задержаться в четвертом лагере, а остальные были так измотаны, что напрочь лишились аппетита, и поэтому всем было понятно, что мы немного перекусим, выпьем воды, а затем начнем спускаться по ледяной стене. Мы с удовольствием пили чай, помогавший проглотить еду.
С шестью жумарами Жан-Клода и прочными перилами опытные альпинисты из нашей маленькой группы могли бы спуститься по веревке с ледяной стены и с большей части 800-футового крутого склона под ней, но мы двигались с такой скоростью, которая была приемлема для Лобсанга, и ползли вниз по лестнице, используя жумары и фрикционные узлы на перилах для удержания и торможения, а не как средства для ускоренного спуска. Тем не менее спуск был относительно быстрым, несмотря на сгущающиеся облака, которые поднимались из долины ледника Восточный Ронгбук.
— Это муссон, Ри-шар? — спросил Жан-Клод, когда две связки альпинистов спиной вниз спускались по веревкам в густом мареве облака.
— Нет, не думаю, — ответил Дикон. — Облака собираются на юге, но ветер по-прежнему дует с севера и северо-запада.
Же-Ка молча кивнул, сберегая дыхание, и съехал вниз по веревке. Лобсанг шел впереди него в связке, и усталый шерпа каждый раз вскрикивал, когда приходилось отталкиваться от ледяной стены.
Четырнадцать шерпов — вместе с Лобсангом это была половина носильщиков, имевшихся в нашем распоряжении, — собрались в третьем лагере. Места для пятнадцати шерпов здесь не хватало, так что они сидели буквально друг на друге в маленьких палатках Уимпера и Мида — комичное зрелище, не будь их лица искажены от страха. Те, кто не поместился внутри, сидели у ревущего костра.
— Где, черт возьми, вы взяли топливо для большого костра? — спросил Дикон у первого из шерпов, хоть немного понимавшего английский, повара Семчумби, который должен был находиться в базовом или в первом лагере.
Семчумби не ответил, но Реджи указала на груду щепок с одной стороны костра. Шерпы взяли старый ледоруб и разбили все деревянные ящики, которые мы сложили в третьем лагере, чтобы перемещать в них грузы наверх.
— Потрясающе, черт возьми, — пробормотал Дикон. — Просто потрясающе. — Он крепко стиснул плечо Семчумби. — И этот костер должен отпугнуть йети?
Повар яростно закивал и, очевидно забыв английский, стал повторять:
— Нитиканджи… Нитиканджи…
— Что это значит? — спросил Дикон доктора Пасанга.
— Снежный человек, — ответил Пасанг. — То же самое, что и йети, то есть йе ти, что означает «человек с вершин». Его также называют метох-кангми.
— Снежный человек, — с отвращением повторил Дикон. — Кто-нибудь на самом деле видел этого… снежного человека?