Месье Амилькар, или Человек, который платит
Шрифт:
Элеонора. Ш-ш-ш! Профессиональный секрет!
Александр. Это ужасно!
Элеонора. Но в то же время какую очищающую ванну я принимаю, когда каждый вечер возвращаюсь сюда! Какой невинный поцелуй ты ставишь мне на лоб! Как я уверена в том, что обрету здесь монастырское спокойствие! На тебя ведь можно целиком положиться. Ни одного жеста, ни малейшей попытки напомнить, что существует плоть! Это мужчина? А это женщина? Нет, два бесплотных существа, живущих в царстве вечного разума. А ночью, когда мы спим каждый в своей спальне, которые соединены между собой. Ах,
Александр. (Абсолютно выбит из колеи) Ты случайно?
Элеонора. Случайно! Можно подумать, что здесь, под твоим кнутом, что-то может говориться или делаться случайно!
Александр. И все же, я надеюсь, ты не думаешь, что я..
Элеонора. Нет, именно думаю.
Александр. Ты знаешь, я не раз доказывал свое умение... другим.
Элеонора. Рассказывай!
Александр. Я соблюдаю контракт, вот и все!
Элеонора. Тогда чем же не доволен ты?
Александр. Кто он, этот твой тип?
Элеонора. Его имя тебе ничего не скажет, и его нет в телефонном справочнике.
Александр. Ты любишь его?
Элеонора. Безумно... от трех до пяти.
Александр. Скажи мне, что это неправда!
Элеонора. Это неправда!
Александр. Ты прямо переполнена добрыми намерениями!
Элеонора. Воспользуйся ими, чтобы вымостить хотя бы небольшой кусочек твоего ада!
(Он неожиданно целует ее в губы, потом отстраняется, негодуя сам на себя)
О, не делай такого лица, Александр! Что тебе внушает страх? Я не подам на тебя в суд!
Александр. Но, Бог мой, когда ты сказала мне, что согласилась на эту роль ради.. Что это была не игра.. Что ты...
Элеонора. Расскажи мне лучше о Катрин.
Александр. (Не обращая внимания на ее реплику) О твоей огромной сентиментальности... о чувствах, которые тебе надо было куда-то деть.. Обо всем этом.
Элеонора. Это она "незабываемая"?
Александр. И все то, о чем рассказывала твоя мать? Все то, что я, как мне казалось, понял в тебе. И что я еще пытаюсь понять.
Элеонора. Стрела, торчащая из его раны...
Александр. А сегодня? Как я должен правильно отнестись к тому...
Элеонора. Что же в ней такого незабываемого?
Александр. Ты осталась со мной добровольно, тогда как сама...
Элеонора. Сколько времени вы прожили вместе?
Александр. Да, а Голливуд? Это действительно правда, что ты отказалась...
Элеонора. Сколько же времени длилось ваше счастье?
Александр. (Взрываясь) Счастье... Счастье... Полон рот этой патоки! Не надо мне больше такого!
Элеонора. Как она выглядела?
Александр. У нее был твой голос, жесты, очень похожие на твои, твой взгляд, твоя улыбка, походка, твое отношение к миру.
Элеонора. Ты уверен, что это была не я?
Александр. Нет, не очень уверен. Чем больше я на тебя смотрю, тем больше...
Элеонора. (Взбешенно кричит ему в лицо) Но по какому праву?!
Александр. Не понимаю!
Элеонора. По какому праву вы заставляете меня быть дублером?
Александр.
Элеонора. Первый пункт контракта гласит: "Нанята, чтобы создать роль"... Крупными буквами, черным по белому: "Чтобы создать роль"! А не для того, чтобы повторять какую-то там...
Александр. Осторожно! Выбирай слова!
Элеонора. Какую-то потаскуху!
Александр. Нет, этого я тебе не позволю!
Элеонора. А кто позволяет тебе, мошенник, пользоваться мною, чтобы оживлять твои воспоминания? Бросать меня в мусорный ящик своего прошлого. Превращать меня в чью-то копию! (Передразнивает) "Скажи мне, что ты меня любишь!" "Скажи, что у тебя нет любовника!" "Скажи, что ты моя жена!" "Я хочу верить, ангел мой!" А я, как идиотка, вхожу в эту ловушку, полностью доверившись. И когда этот жулик, в конце концов, начинает верить, то, оказывается, верит не мне, а ей! Вот чего ты хочешь! Верить ей, глядя в мои глаза, в мою душу. Когда ты поверишь в отражение, оригинал может возвратиться! Так нет же! Потому что я лгу! Понимаешь, я тебе лгу! Слово за слово, жест за жестом... каждую секунду. Внутри - ничего нет! Ничего! Бедная Катрин! Я лгу! Я лгу! Я лгу так, что она мертвеет, я ее убиваю... я...
Александр. (Закрывает ей рот рукой) Да! Это... возможно, это.. Да, в этом ты походишь только на себя, мой ангел!
Элеонора. Я лгу тебе!
Александр. ... твоя ревность.
Элеонора. Значит, ты думаешь, что...
Александр. Не совсем еще, но почти... Я еще никому не внушал ревность! Ты первая! Как ты это-то объяснишь?
Элеонора. Другие не были актрисами!
Александр. (Кончиком пальца снимает слезу со щеки Элеоноры и показывает ей) А это?
Элеонора. О, это! Если бы ты видел меня в "Даме с камелиями".
Александр. (Сомнения вновь возвращаются к нему. Он останавливается перед картиной Машу и разглядывает ее) В сущности, он должен был подарить эту картину тебе.
Элеонора. Почему?
Александр. Не знаю, мне кажется, он вложил в нее кое-что от себя...
Элеонора. Все лучшее, что в нем было.
Александр. Тем более. Он должен был бы.
Элеонора. Он отдал тебе лучшее, что в нем было. Сделай вывод, Фома неверующий!
Александр. Так просто лучшее, что есть в себе, не отдают кому-то, если только не... Если Леон отдал мне лучшее, что было в нем, значит он...
Элеонора. (Считает петли) Десять, двенадцать, четырнадцать, шестнадцать...
Александр. Что ты там делаешь?
Элеонора. Хорошенько поразмыслив, я вяжу тебе шерстяной шлем, мой дорогой. Их очень трудно вязать, ты знаешь. Надо вложить в это все лучшее.
Александр. "О том, во что ты способен поверить!" - вот что мне говорит картина Леона! "Верь!" Но ведь я же не платил ему за это?!
(Прожектор меркнет. В это время на авансцене зажигается другой. Машу сидит в кресле у микрофона. Его освещают четыре прожектора. Он ведет телепередачу. В динамике слышен голос журналиста, берущего у Машу интервью. Голос: "Пять, четыре, три, два, один. Стоп! Эфир!"