Месма
Шрифт:
Влад лишь не очень доверчиво головой покачал. Уж очень похожа была эта история на местную легенду, вроде той, где рассказывалось о том, как молодой Самсонихе Ангел явился, да выбор ей жизненный предложил…
Однако распространяться на эту тему он посчитал неуместным.
– Ну хорошо, - заметил он только, - однако, как ни крути, но волк, даже самый крупный, все-таки не лев!
– Львы в наших краях не водятся, - назидательно ответила
На это Влад ничего отвечать не стал. Подумал только о том, что ведунья эта не просто местная достопримечательность, а предмет поклонения, и вера людей в ее возможности поистине беспредельна.
Между тем, открылась дверь, и на крыльцо из дома вышел мужчина, только что побывавший на приеме, а за ним выглянула уже знакомая Владу девушка.
На мгновение их глаза встретились. А потом девушка прикрыла дверь и исчезла в сенях.
По очереди прошелестел беспокойный приглушенный говор – помощница ведуньи никого не пригласила.
Но вот девушка появилась вновь. Ни на кого не глядя, она спустилась с крыльца, подошла к сидевшему довольно далеко еще от входа Владу и остановилась перед ним.
– Пойдемте, - сказала она негромко. – Матушка вас ждет.
Слегка ошеломленный Влад с готовностью поднялся на ноги, смущенно оглянувшись на сидевших и стоявших вокруг людей, которые в полном молчании смотрели на него, не отводя взглядов, как будто он был избранный!
Однако молодому человеку было перед ними как-то неловко.
Но девушка уже шла обратно к крыльцу, не оглядываясь, и Владу не оставалось ничего иного, как молча последовать за ней. Никто из ожидающих в очереди не проронил при этом ни слова: по всему было видно, что Самсониха сама определяла – кому и когда к ней входить. Порядок очереди ее ничуть не занимал.
Войдя в горницу, Влад снова поразился тому, какая непомерная сила исходила от этой красивой и такой необычной женщины-великанши! Он как будто впервые увидел ее… и ему невольно подумалось:
«Такая женщина и вправду льва голыми руками, наверное, победит…».
Как и в первый раз, под прямым и пронизывающим взглядом ведуньи он ощутил непрошенную робость и растерянность. Влад поздоровался – смущенно и негромко.
– Ну, здравствуй, - отозвалась Самсониха своим рокочущим голосом, в котором, однако, явно ощущалось материнское тепло. – Присаживайся… милок!
Влад поблагодарил и присел к столу. Девушка-помощница неслышно прикрыла чуть скрипнувшую дверь.
– Был у Антонины, - не то спрашивая, не то утверждая, сказала Самсониха.
– Был, - отвечал Влад.
–
– Все ли, не все… не знаю. Однако рассказала, - вздохнул в ответ Влад.
– Ну и… что скажешь? – спросила ведунья пытливо.
Влад немного смущенно опустил глаза.
– Так ведь что тут сказать-то? Я только внимательно выслушал.
– Выслушать-то выслушал, - заметила Самсониха. – Как ты отнесся к тому, что она поведала тебе? Как воспринимаешь Антонину теперь? Дочке-то ее помогать не раздумал?
– А при чем тут Галя? – Влад поднял глаза на ведунью. – Галя тут совершенно ни при чем. Грех этот или там, если сказать конкретнее – предательство, не она, а мать ее совершила! Вот пусть мать за это предательство и отвечает. Это будет справедливо.
Самсониха лишь скупо улыбнулась в ответ, только улыбка ее вышла какой-то суровой.
– А вот и неправда твоя, милок, - мягко, но решительно сказала она. – Это справедливо, но лишь с позиции человеческой! Это еще большевики такой лозунг выдвигали: « Сын за отца не отвечает». Только выдвигать-то выдвигали, а делали все по-другому! У них сын за отца всегда отвечал, да как еще отвечал-то!
И сыновья, и дочери отвечали, даже порой и внуки… Но речь у нас с тобой не о том. Речь о том, что Галка за грех матери сейчас расплачивается. Ибо там, - она подняла свой длинный и могучий палец, - законы не человеческие, а Божеские. И справедливость Божеская порой не всегда нам, людям-то смертным, понятна, ибо немощны мы умишком своим.
– Где же тут справедливость? – возмущенно спросил Влад. – В чем Галя-то виновата? Почему она должна…
– Я тебе еще раз говорю, - жестко перебила его Самсониха, - Справедливость небесная отлична от справедливости земной, а потому не всегда понятна уму человеческому! И устроено так того ради, чтобы люди законы Божеские исполняли не из страха перед карой за их неисполнение, а по совести! Каждому воля свободная дана, и у каждого выбор есть – надо только глас Божий слушать! А он в душе каждого человека звучит.
– Даже если… я не верующий? – спросил Влад.
– Верующий ты или не верующий – Божьи законы все равно действуют. Разница между верующим и неверующим – как между зрячим и слепым. Первый видит, второй не видит, а мир-то ведь вокруг обоих один и тот же! Только незрячий глазами слеп по несчастию своему, а незрячий душою слеп по собственному хотению.
Влад помолчал немного, обдумывая слова ведуньи. Потом нерешительно заметил:
– И все же мне не очень понятно, зачем мне было узнавать от Антонины Васильевны эту ужасную и неприглядную историю…