Месма
Шрифт:
– Ну какой тут сугрев, Макар Петрович! – сказал Влад неодобрительно. – Смотрите, и так на улице по ночам аж двадцать три градуса! Впору квас холодный пить, а не водку.
– Да-а, - протянул старик, закупоривая бутылку и убирая ее. – Зной стоит таков, какого отродясь не упомню. А про Москву-то слыхал? Сообщают, там улицы гарью и дымом заволакивает, совсем дышать стало нечем! По всей области торфяники горят… А дождей-то нет как нет! Ну да ладно, Москва-матушка и не такие беды видала! И нынешнее лето переживет. Для сугрева не пойдет, тогда, стало быть для храбрости! Она тебе, милок, понадобится… Ну, будем здоровы!
Сторож и студент дружески чокнулись
– А что, - спросил Влад, с хрустом откусывая маринованный огурец, - у вас тут есть, кого можно ипугаться? Храбрость мне тут зачем? Я уже мальчик большой, темноты вроде как не боюсь.
– Не боишься? – одобрительно заметил старик, - Это хорошо! Вот только прежде, чем ты в энтот подвал-то полезешь свои там письма или еще чего искать, я тебе, милок, кое-что поведать должен!
– А! – усмехнулся Влад, у которого слегка повеселело на душе, - нечто вроде инструктажа…
– Как хошь, понимай, - отозвался сторож. – Но, как я понимаю, знать это тебе надо.
Он внимательно посмотрел на парня, тщательно при этом пережевывая закуску.
– И что же я должен знать?
– Место здесь нехорошее, парень… Прямо скажем, дурное место!
– Макар Петрович! – укоризненно заметил Влад. – Ну что вы… неужто попугать меня решили? Сейчас я услышу какую-нибудь страшилку, да? Знаете, лучше не надо, а то я удивлюсь, как это вы, человек бывалый и опытный, войну прошедший, и вдруг во всякие байки старушечьи верите…
– Ты, милок, к моим словам относиться волен как хочешь, - ответил Макар Петрович. – Считаешь байки – ну, пусть будут байки! Однако предупредить тебя я должен, чтобы, как ты сам давеча сказал, совесть была чиста! Так-то…
– Ну хорошо, - снисходительно отозвался Влад, - рассказывайте! Чем же так нехорошо это вполне заурядное место?
– Ну как сказать, - заметил старик. – Вообще дом этот, точнее, эта вот часть его, уже лет десять как пустует. Не чудно ли? Дом добротный, стены прочные. И столько времени стоял бесхозный…
– Ну, это неудивительно. Мало ли в городах наших бесхозных домов стоит, - ответил Влад. – Бесхозяйственность отдельных руководителей, отсутствие средств… Причин много.
– Не-е-т, тут дело в другом! – решительно возразил сторож. – Совсем в другом…
– И в чем же? – хмыкнул Влад.
– А в том, что все это время люди добрые это место стороной обходили. Трудно сказать, почему. Неуютно здесь, как-то стремно, в общем – нехорошо! Вот лето на дворе, жара стоит несусветная, а как во двор этот зайдешь – так холод прямо до костей пробирает! Откуда?.. Сам-то вот приходил сюда – не замечал?
– Да нет вроде, - ответил Влад, - а может, просто не обратил внимания.
– Может, и не обратил… Но это мелочи. А вообще тут частенько всякие заморочки случались за прошедшие десять лет…
– Это какие же? – спросил Влад.
– Да не буду говорить, все равно не поверишь, скажешь – спятил Макар на старости лет!
– Ну все-таки? Вы меня заинтриговали!
– Ну, например… - старик несколько смутился, - бывало так, что человек во дворик-то заходил, а потом возвращался из него, глядь – а уже два или три часа прошло! А он и был-то здесь ну от силы минут десять – пятнадцать. Как такое объяснить?
– Как объяснить? – улыбнулся Влад.
– А вот как: поддал мужик изрядно, забрел во дворик, да и соснул в кустиках часика два-три… Проспался, вышел на улицу и думает: мать честная, я же минут десять дремал-то! Ан, глядишь, три часа прошло!
– Что ж, сюда только пьяные заходят, что ли? – спросил сторож.
– Преимущественно, - улыбнулся студент. – Тихо, спокойно… Можно проспаться без помех.
– Ну хорошо… Но подобное случалось не только с мужиками! Вот с сотрудницей нашего магазина была похожая история. Она вообще не пьет.
– Да? А у нее часы с собою точно были? Или у нее обостренное чувство времени?
– Вот этого я не знаю…
– Ну вот видите, Макар Петрович. Все эти случаи – скажем так, сомнительны. Кто-то куда-то вошел, кто-то откуда-то вышел!Простите, но все это вздор, чушь и выдумки! Существуют законы физики. Они действуют всегда и везде, и бывает полезно их знать, вот и все. Физика – она все объяснит.
– Да ты погоди, погоди, Влад! Я ведь тебя не запугиваю, а только предупредить хочу: место, куда ты залезть рвешься, - оно нехорошее! От него надо бы – подальше…
– Да ладно… место как место, ничем не примечательное, - отозвался Влад, с аппетитом доедая свой бутерброд с килькой.
– А вот с моим напарником тут знаешь, какой случай был? – таинственным голосом сказал старик. – Он чуть не спятил со страху, увольняться хотел! Насилу отговорили…
– И что же так напугало вашего напарника? – спросил Влад.
– Совершает он, значит, плановый обход вверенной территории. Сначала снаружи дом обходит, а потом надо и вовнутрь зайти. Время – к полуночи: ну вот, как сейчас. Зашел Андреич, стало быть, в дом. Идет по первому этажу, фонариком светит… А было это вот в июне месяце, еще никаких работ здесь и не велось. Забор только поставили и нас с Андреичем за огороженным участком надзирать обязали. И вдруг слышит Андреич: в подвале, прямо у него под ногами, вроде как голоса слышатся! Удивился он, прислушался – будто бы женщина говорит, а ей детский голос отвечает. «Что за напасть! – думает напарник. – Откуда такое?» И впрямь – ну ладно там, пьянь подзаборная забралась переночевать, такое еще понять можно, но чтобы женщина с ребенком! Им-то что в заброшенном доме делать, да еще среди ночи? Стоит он, значит, как вкопанный, прислушивается, а голоса-то все громче. Будто бы женщина и мальчик не то спорят, не то ругаются, а слов Андреич не разберет! Решил он, стало быть, в подвал этот спуститься, да посмотреть – что к чему. Спускается по лестнице-то, а там – темнотища, хоть глаз выколи! И голоса оттуда доносятся! Тут Андреич-то и подумал: что за дела? Ну ладно, кто-то в подвал забрался, так людям-то какой-никакой свет там нужен! Неужто в такой кромешной тьме сидят? Он и крикнул в темноту: «Кто это здесь балует? А ну-ка выходи!..» В ответ – ни звука. Подождал Андреич немного и опять спрашивает: «Есть тут кто-нибудь живой? Отзовись!..» И – опять молчание. Ну, думает Андреич, затаились заразы! Сейчас я их на свет божий выведу… Пошел он дальше, фонариком туда-сюда светит. Идет, значит, по подвалу-то… И вдруг – снова голоса, только вроде как вдалеке, а потом - рядом будто, в полной тьме вдруг как закричит: « Тетя, тетя!..Не трогай! Не надо ножика, тетя!..» И голос как мальчишеский – ну чисто мальчик-подросток кричит! Эти вот слова Андреич четко разобрал, и на всю оставшуюся свою жизнь запомнил! Как рванет Андреич оттуда! Да из подвала наверх, да с первого этажа на улицу! До вагончика в три прыжка добежал, вовнутрь – прыг, и дверь на замок!..Так и сидел до конца смены, носа наружу не казал! Пришел я к восьми утра его менять, а он – бледный, как простыня, а у самого зуб на зуб не попадает.