Месма
Шрифт:
– Не очень понятно? – слегка удивилась Самсониха. – А разве сама она тебе не объяснила?
– Ничего она мне не объяснила…
– Ну как же! Что она сказала тебе, когда рассказывать-то закончила? Не помнишь?
– Да нет, помню! – ответил Влад. – Сказала… будто полегчало ей сильно! Будто скала тяжкая с души свалилась! Кажется, так и сказала.
– Ну вот! – Самсониха удовлетворенно кивнула. – Это и было нужно. Душу Антонины от тяжести и гнета освободить, дабы своей озлобленностью и обидой не мешала тебе в радении твоем. Если дочку спасешь, то
– Да, действительно, - с легкой растерянностью сказал он. – Провожала она меня совсем не так, как встречала. Только я был под впечатлением – уж очень она страстно рассказывала, я как будто своими глазами все увидел! Потому и не слишком обратил внимание…
– Ну, это неважно, - отозвалась Самсониха. – А теперь внимательно меня слушай, милок! Я расскажу тебе, что и как дальше тебе делать нужно.
– Я внимательно вас слушаю, матушка Евгения… - Влад впервые назвал ведунью так, как называли ее другие люди.
– Так вот, - сказала ведунья, понизив голос и глядя парню прямо в глаза. – Возвращайся в Краснооктябрьск. Улицу Свободы там знаешь?
– Теперь знаю, - ответил Влад. – Это главная улица в городе…
– Правильно, - подтвердила Самсониха. – А улицу Свободы пересекает улица Коммуны. На перекрестке этих двух улиц находится дом - старый, двухэтажный, дореволюционной еще постройки. Найдешь этот дом… Там на первом этаже раньше было фотоателье. Оно давно уже закрыто. Тебе попасть надо в помещение этого фотоателье и спуститься в подвал. В подвале, возле той крайней стены, что располагается дальше от улицы Коммуны, есть последняя по коридору комната. Посередине ее вскроешь старый деревянный пол и вытащишь коробку – не то из металла, не то из жести… Плоская металлическая коробка. Заберешь ее оттуда.
– А в коробке этой – что? – спросил Влад.
Самсониха взглянула на парня сурово и даже как бы осуждающе.
– Там лежат бумаги, - сказала она. – Старые, никому не нужные бумаги… Но от них исходит главное зло! Очень сильное зло, понял? Смотреть тебе на них нельзя… Читать их нельзя! Оставлять себе хоть один клочок – тем более нельзя! Погубишь всех – и девушку свою, и Антонину, мамашу ее непутевую, и самого себя… Коробку эту заберешь к себе в гостиницу и спрячешь, чтобы никто ее у тебя не видел.
Затем отправишься на городское кладбище. В Краснооктябрьске оно одно. Найдешь там сектор, где похоронены люди, умершие в 50-ых годах. Среди могил разыщешь одну-единственную. Только она тебе нужна! Там похоронена женщина… по имени Августа! Очень редкое имя, другой могилы с таким именем на всем кладбище больше нет. Запомнил? Августа…
– Запомнил, - серьезно ответил Влад. – Августа… странное имя! Последний месяц лета…
– Следующей же ночью вернешься на кладбище с той коробкой, придешь к могиле Августы и возле этой могилы сожжешь все, что находится в коробке.
До последнего листка сожжешь! Не читая и не глядя! Запомни:
– Понял, - кивнул Влад. – Только я молитв сроду никаких не знал!
– Самое время узнать, милок! – грустно улыбнулась Самсониха. – Найдешь у какой-нибудь бабушки. У них-то молитвенники завсегда есть. Все запомнил?
– Запомнил, матушка… А потом что делать?
– После этого тебе можно будет возвращаться в Москву. Там встретишь Галю свою и постарайся привезти ее ко мне. После того, как ты все это сделаешь, что я сказала, дальше я сама с нею поработаю.
– Так это будет еще не все? – удивился Влад.
Самсониха взглянула на него с укоризной.
– Нет, милый, не все, - назидательно заметила она. – То, что ты сделаешь, это лишь самое главное. Так ты отведешь только внешнее воздействие от своей Галки. А дальше уже моя работа…
Влад нахмурился. Действительно, все оказывалось так сложно, муторно, непонятно и необычно, что он и представить себе не мог.
– А теперь ступай, - сказала Самсониха. – У меня еще народу – видал, сколько? Иди, и храни тебя Господь!
Влад, повинуясь ее молчаливому взгляду, молча поднялся. Уже возле двери обернулся и вновь посмотрел на ведунью, провожавшую его тяжелым и сочувственным взглядом.
– А можно спросить? – обратился он к ней.
– Ну? – не слишком охотно отозвалась Самсониха.
– Августа… - произнес Влад задумчиво. – А кто это?
Самсониха чуть поколебалась, будто раздумывая – стоит ли ему говорить. Но все-таки сказала:
– Это женщина, во власти которой пребывает твоя любимая девушка.
– Но ведь она умерла! – искренне изумился Влад. – Как же можно…
Самсониха не дала ему закончить фразу.
– Да, она умерла! – сказала ведунья жестко. – Но при жизни она творила такие страшные дела, что после смерти ТОТ мир ее не принимает! Поэтому она здесь. Все на этом… ступай и делай!
Последние слова Самсониха выкрикнула Владу прямо в лицо, словно приказала. Ошеломленный таким ответом и такой реакцией ведуньи, Влад поспешно вышел в сени, где его встретила девушка-помощница, проводившая его на крыльцо…
Находясь будто во сне, Влад прошел мимо людей, ожидающих своей очереди, и медленно направился к автобусной остановке.
« Ну и ввязался я в историю! – размышлял он. – Просто нелепица какая-то… Давно умершая женщина воздействует на Галю? Что за ерунда? Вот уж не думал, что придется иметь дело с покойниками! И вообще – все это похоже на какую-то дурацкую игру: старый дом, подвал, коробка с бумагами, которые читать нельзя… кладбище, молитва… расскажи кому – да ведь на смех поднимут! Да ладно на смех – правильно тогда сказал Николай: из института попереть могут за милую душу! Ну что ж теперь поделаешь: если даже это игра – придется играть до конца, если уж начал…»