Месть Блэка: Игра
Шрифт:
— О… это всего лишь Фоукс, — ухмыльнулся в бороду старый волшебник, не высказывая впрочем никакой враждебности, гладя по голове ластящегося к нему зверя. — Удивительные существа фениксы. Их слезы способны излечить самые страшные раны, а пение — укрепляет мужество в чистых сердцем и вселяет страх в те сердца, которые замутнены…
— А еще, эти существа ХХХХ класса опасности, со смертоносным клювом и когтями, владением стихией огня, а также способны перемещать кого-угодно куда угодно, преодолевая большинство магических щитов, — прервал я его, оглядевшись и узнав окрестности деревни Оттери-Сент-Кэчпоул. — И я предупреждаю первый и последний раз, Альбус.
— Курлы… — повернув голову на бок, посмотрела на меня эта курица внимательным взглядом, а затем исчезла в огненной вспышке.
— Мне кажется, ты его обидел, — укоризненно посмотрел на меня директор Хогвартса. — Феникс — очень кроткое создание, которое никогда никого не убивало, и питается только растениями…
— Да, я уже понял, так к чему был этот фарс? — вновь прервал я своего бывшего директора. Возможно, это было невежливо… ровно как и перемещать куда-то мага, не спрашивая его желания. А еще я знал, что Дамблдор ничего не делает просто так.
— Я отвечу, только позволь уточнить, ты спрашиваешь о Фоуксе, или же о собрании Визенгамота? — вновь улыбнулся старик.
— И о том, и о другом, — твердо ответил я. Мне нужны были ответы. И раз замысел Директора свел нас вместе именно сейчас — самое время их получить.
— Тогда я, пожалуй, начну со второго, если ты позволишь, — степенно двинулся Дамблдор в направлении дома Уизли, вынуждая меня следовать за ним. — Правда мой рассказ может затянуться… надеюсь ты сможешь немного подождать, прежде чем наконец заберешь Гарри к себе?
— Я подожду. За все эти годы, я научился терпению, — ответил я, не отказывая себе в удовольствии еще раз уколоть Дамблдора. Пока что только словесно.
— Замечательно. Как говорил один греческий мудрец — терпение-лучшее лекарство от любой беды. И я рад, что за столько лет ты также принял эту истину, — не повел и глазом Дамблдор. — Так вот, чтобы ответить на твой чрезвычайно важный вопрос, нужно взглянуть на ситуацию со стороны. Знаешь, в политике, как и в шахматах можно стать большим мастером лишь тогда, когда осознаешь собственные ошибки и слабости. Но выиграть, можно только тогда, когда осознаешь слабости соперника. И даже это не дает тебе явного преимущества. Лишь после того, как глубоко изучил известное, можно уверенно сделать шаг в сторону и окинуть взором общую картину. Именно она дает тебе необходимое преимущество.
— Очень занимательная лекция по шахматам, однако я не шахматист, и в целом хотел бы услышать хотя бы более-менее честный ответ на то, для чего все это! — не захотел я ввязываться в словесную баталию. Тяга Дамблдора к пространным речам, игра словами, все это было ожидаемо, но совсем не то, чего я ожидал от нашего разговора. — Может быть объяснишь, почему было нужно всеми силами мешать мне заботиться о Гарри, жертвовать своими «фигурами», репутацией, а после… просто отдать, когда «шахматная партия» была уже выиграна. Большое спасибо за решающий голос, конечно. Но к чему все это?!
— В этом то вся и проблема, что ты не шахматист, Сириус, — улыбнулся Дамблдор. — Ведь для шахматиста — проигрыш в партии, это всего лишь проигрыш. Для тебя же — скорее повод в злости разбить шахматную доску. Но вот в чем дело, под ее обломками может остаться лежать слишком много фигур. Несмотря на то, что к моему большому сожалению, видимо, в твоих глазах я приобрел для тебя статус врага — это не отменяет того факта, что я не хочу лишнего кровопролития, которое случиться после моей победы.
—
— О твоих планах прийти, и забрать Гарри не взирая на результат суда, и, разумеется, на все возможные последствия, — как само собой разумеющееся ответил Дамблдор.
— Ты…
— И нет, я не использовал ментальную магию, если ты подумал именно об этом. Иногда, все, что нужно — это немного опыта, и знания слабостей человека, чтобы понять как он будет действовать дальше. Любовь — это величайшая сила, и величайшая слабость одновременно. Она толкает людей на немыслимые поступки… — немного помолчал Дамблдор, погрузившись в свои мысли. Но уже спустя секунду продолжил. — Немыслимые, но не всегда правильные. В целом, достаточно было послушать твое выступление, чтобы все понять. Я, знаешь ли, давно научился читать между строк.
— Охотно верю… — несмотря на его слова, я все это время лихорадочно возводил барьер за барьером оклюментной защиты, которая действительно, казалось бы, осталась не тронутой. Да и артефакты никак не реагировали на вторжение. С другой стороны, они никак не отреагировали и на Феникса. — Но даже если так, то что с того? И какое тебе дело до лишних жертв, если именно ты привел к единственно-возможному решению?
— Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Не знаю, что ты успел про меня надумать, но мне не безразлична судьба мальчика, как и людей о нем заботящихся, — серьезно ответил Дамблдор, хмуро глядя на меня из-за поблескивающих на солнце стекол очков. — Молли и Артур — хорошие люди. Как и многие, чьи судьбы могло оборвать твое решение. А также мне не безразлична судьба магической Британии, Сириус. Одну междоусобную войну я уже допустил, и не хочу повторять прошлых ошибок. Тем более, что в данной ситуации, лишних жертв все еще можно избежать.
— Все равно не понимаю, почему ты так уверенно говоришь о том, о чем не имеешь представления? — закончив с защитой, я спокойно выдержал взгляд Дамблдора. — Даже если бы ты не вмешался, допустим, я бы просто забрал Гарри и уехал. Мне абсолютно безразлично остальное. Все бы получили то, что хотели…
В действительности, я был не совсем уверен в том, что Эйвери не попробует на зуб бывшего союзника. Формально он меня поддержал, действительно, остальные могли не проголосовать из-за своих личных причин. Либо их как-то мотивировал Гринграсс, или сам Дамблдор. Я пока что не видел смысла, зачем ему голосовать за меня, и уговаривать остальных этого не делать. Просто так? Бросьте… Здесь ничего не делается «просто так». Действовать, исходя из собственных желаний — удел честных людей. Ну а щелкнуть по носу зарвавшихся «союзников» точно следовало, по крайней мере перед отьездом.
— Я знаю о вашем прошлом договоре с Эйвери, а также о его нынешнем союзе с Гринграссом, — прервал мои размышления старик, вновь продолжив неспешно идти в сторону «Норы». — И этот союз имеет пару пунктов, которые не дали бы тебе спокойно уехать. Гилберт конечно умен, иначе бы я не поддержал его, в противовес вашему с Малфоем союзу. Но его амбициозность мешает думать рационально. Конфликт между вами, который непременно начался бы после твоих действий, мог бы унести очень много жизней. Я знаю про Кассиопею, как и на что она способна. И мне бы очень не хотелось, чтобы случаи, подобные тому, что случилось с гостями из Нового Света вылились на улицы. Месть — это не всегда правильно, Сириус. Тем более, что ты и так получил желаемое.