Месть и любовь
Шрифт:
Он дотронулся ладонью до ее щеки и прислонил ее голову к своей груди:
— Дело не в доме, Клер. И не в Крэнбрук-Парке. Отец сказал мне, что моя злоба съест меня изнутри… Наверное, так бы и случилось, если бы не ты.
— Но теперь все знают правду из-за меня.
— И что?
— То есть ты так и не собираешься общаться с прессой?
— Никогда. Но есть кое-что, о чем ты должна знать, — загадочно произнес он, крепко прижимая ее к себе. — Тебе придется пожертвовать частью твоего сада.
Ее сада. Это значило, что она остается в доме.
— Я собираюсь оказать тебе услугу.
— И какую именно?
— Ты будешь заниматься реставрацией розового сада в Крэнбрук-Парке. Вряд ли у тебя останется время на прополку собственного огорода.
— Прополка — прошлый век, — сказала Клер. — А какие у тебя планы на мой сад?
— Я собираюсь расширить коттедж «Примроуз». Сама подумай, Клер. Четыре собаки, двое взрослых, подрастающая девочка. Твой офис, мой офис. Нам потребуется гораздо больше места.
— А главное здание поместья недостаточно велико для тебя?
— Я никогда не собирался жить в гостинице.
— Поэтому решил переехать ко мне?
— Для начала. Конечно, будет тесновато, пока дом не расширят. Пойдут разговоры…
— У меня есть прекрасный гостевой диван.
— Мне нужны дом и семья, Клер. Я нашел то, что так долго искал. Я нашел тебя. — Его великолепные глаза вспыхнули огнем, который прожег ее тело от макушки до кончиков
— Но я пока не волшебница, Хэл. Я только учусь.
— Забудь о волшебной палочке. Поцелуй творит настоящие чудеса, — сказал Хэл и замер в ожидании.
Клер встала на цыпочки и обняла его за шею:
— Вместе навсегда…
— Вместе навсегда!
И он был прав. Волшебная палочка оказалась не нужна, когда их губы снова встретились и их общая мечта наконец осуществилась.
Венчание прошло на руинах древнего аббатства в Крэнбрук-Парке в последнее воскресенье августа.
Эллис и Саванна были подружками невесты, Пенни — почетной свидетельницей. Мать жениха и мать невесты чуть не подрались в шляпном отделе местного магазина.
По словам репортера из «Обозревателя» — представителя единственной газеты, приглашенной на церемонию, поскольку там присутствовали все ее работники, — на невесте было серебристое кружевное платье с голубым атласным поясом, который великолепно подчеркивал цвет ее глаз.
На подружках невесты были надеты платья в тон этому поясу. На собаках, осле и пони красовались бантики из того же материала.
Очевидно, на женихе тоже было что-то надето, но кроме его лучезарной улыбки никто больше ничего не заметил.