Месть и любовь
Шрифт:
— А что в этом такого? Немного поесть, немного потанцевать, потратить изрядную сумму твоих денег на благотворительные цели.
Он повернулся, чтобы посмотреть Клер прямо в глаза:
— Я заметил, что ты не сказала «наших денег».
— Мы оба знаем, что у меня их нет, но я собираюсь поддержать твои начинания.
— Забудем о прошлом, о будущем и сфокусируемся на настоящем?
— Пока часы не пробьют двенадцать, — сказала она, протягивая ему руку, чтобы скрепить договор.
— Пока часы не пробьют двенадцать, Золушка. И в этот раз
Волосы Клер были подняты наверх, но это был не ужасающий пучок, который поразил его в тот день, когда она сбила его на велосипеде.
На ее голове красовался венок из завитков, некоторые пряди которого спускались мягкими волнами по ее щекам. Из украшений она надела всего лишь длинные серебряные сережки с темно-синей инкрустацией, которые притягивали внимание к изгибу ее утонченной шеи. Возможно, ее платье и было куплено на распродаже, но сидело на ней очень элегантно и выгодно подчеркивало прелестные формы ее изящной фигуры, ее рост. Больше всего Хэлу нравилось отсутствие на нем пуговиц. Лишь тонкие бретельки, которые постоянно сползали у нее с плеч, давая простор фантазии смотрящих на нее мужчин.
Вот и сейчас одна из них упала вниз, когда она громко рассмеялась шутке своего соседа, но она, казалось, совершенно ничего не замечала, увлеченная беседой. Она быстро нашла общий язык с гостями. Она разговаривала с женщинами на темы, которые были интересны им, смеялась там, где этого от нее ожидали. Очаровывала мужчин, не вызывая ревности у их жен.
Почему это его удивляло?
Хотя она и не окончила университет, она была прекрасно образованна, имела достойную работу, которая постоянно стимулировала ее к дальнейшему росту.
Она повернулась и перехватила его взгляд:
— Что? У меня между зубов застрял шпинат?
— А это был шпинат? Я не заметил. — Он с трудом ориентировался в происходящем. Все, о чем он был способен думать, — это о том, когда они будут танцевать. — Элизабетте очень понравились твои сережки. — Он всеми силами пытался побороть реакции своего тела на мысли о том, как его рука ляжет ей на спину, как его ноги коснутся ее бедер.
К счастью, Элизабетта повернулась на звук своего имени.
— Я говорил Клер, что тебя заинтересовали ее сережки. — Она полагала, что это он приобрел их для нее. И в его голове сразу родился образ обнаженной Клер, на которую он надевает украшения…
— Правда они прекрасны? Я писала статью об одном местом ювелире и не смогла побороть искушение побаловать себя обновкой, — сказала Клер, доставая из сумочки ручку и записывая что-то на салфетке. — Это ее веб-сайт.
Звук голоса ведущего аукциона вывел его из оцепенения.
— Внимание, присутствующие. Мы разогрели вас при помощи хорошего вина и вкусной еды, и прежде чем отпустить на танцпол, хотим помочь вам потратить ваши деньги на благие нужды.
Клер напряглась:
— О-о, я умываю руки.
Он успел схватить ее за запястье, прежде чем она выполнила
— Не стоит. Прошу тебя принять участие в торгах за меня.
— Серьезно? — Ее вопрос прозвучал не очень дружелюбно, но глаза уже сверкали азартом.
— Это мое предложение. Ради благотворительности.
— Ну хорошо… — Свободной рукой она подняла список, в котором перечислялись выставляемые на аукционе лоты. — Что тебя привлекает больше всего? Охотничий трофей, который ты повесишь на стену в офисе? Бита для крикета, подписанная командой победителей национального кубка? Что-то из мира машин? Спойлер с «Формулы-1»? — Она загадочно улыбнулась. — Как насчет лифчика, который носила…
— Не думаю, что он мне подойдет.
— Тебе и не надо будет его носить, просто смотреть на него и пускать слюни.
— Если я и собираюсь пускать слюни, глядя на лифчик, он должен быть надет на его обладательнице, Клер.
— Какая неудача, что я не…
— Я заметил, — сказал он и, все еще глядя ей в глаза, скользнул пальцем под одну из бретелек ее платья и вернул ее на законное место на плече.
Хэл едва коснулся ее, но каждая клеточка его тела задрожала от возбуждения. Когда он испытывал подобное в последний раз?
Он провел небольшое расследование по поводу частной жизни Клер Тэкерэй и знал о ней гораздо больше, чем она знала о нем.
Пенни не была сплетницей, но с удовольствием отвечала на все его вопросы. С восторгом описывая работу, которую Клер провела в заброшенном саду, когда-то принадлежащем Джеку Норту, она без тени сомнения заявила о том, что у ее соседки не было мужчины, который помогал бы ей справляться со всеми заботами.
Клер вся дрожала.
Хэл слегка коснулся ее, но мурашки побежали по всему ее телу, а мысль о том, что скоро они будут танцевать, отозвалась сладкой негой в низу живота.
Она сделала глоток воды. Затем прислонила холодный стакан к пылающей щеке.
«Правило свидания с Хэлом Нортом номер четыре: нельзя упоминать нижнее белье».
«Правило свидания с Хэлом Нортом номер пять: нельзя упоминать, что ты не носишь лифчика».
— Когда я сказала, что я не… — сказала она.
— Лот номер один — футболка для игры в регби, которую носил сам Джонни Вилкинсон. Начальная цена…
— Поднимай руку, Клер.
— …тысяча фунтов. И торг начинает прелестная дама, сидящая прямо передо мной.
— Нет… — Она вдруг поняла, что все смотрят на нее. — Он сказал «тысяча фунтов»? Но она ведь даже не постирана!
— Не стесняйтесь, красавица. Встаньте и продемонстрируйте, как выглядит столь щедрая дама.
— Слушайся ведущего, красавица.
— Ублюдок, — снова не сдержалась она, вставая на ватных ногах.
— Как вас зовут, милая?
— Клер Тэкерэй.
— Итак, футболка достается вам. Красавица Клер Тэкерэй открыла наш аукцион покупкой на сумму в тысячу фунтов.
— Тебе понравилось? — спросил Хэл, когда внимание перешло к следующему лоту.