Месть и любовь
Шрифт:
Фиона сердито посмотрела на него и язвительно сказала:
– Большое тебе спасибо. Значит, ты намерен усадить меня в карету, а потом быстренько потеряться – так, чтобы мы больше никогда не встретились. Скажешь, я не права?
Найл улыбнулся.
– Нет, не права. Я встречу тебя в Эдинбурге, а в карете не хочу ехать совсем по другому поводу, – он вздохнул, – видишь ли, после освобождения я возвращался в Шотландию именно в карете. Она была маленькая, грязная и вонючая. Мне показалось, что я снова очутился в камере Ньюгейтской тюрьмы. Я чуть не сошел с ума, прежде чем закончилась эта
Найл дернул за поводья, и его жеребец встал на дыбы. Фиона знала, почему он это сделал и спокойно остановила своего коня, чтобы он не попал под копыта Принца Чарльза.
Сердце девушки разрывалось от жалости к любимому. Сколько же ему пришлось пережить! Ее гнев полностью прошел, уступив место искреннему соболезнованию.
– Забудь о карете, – нежно проговорила она, – я уже как-то ехала на Макдаффе в Лондон из Эдинбурга, значит, смогу проделать и обратный путь.
Они молча поехали дальше. Фионе очень хотелось отдохнуть, но она держалась из последних сил. Однажды мама сказала ей, что выносить ребенка – большой труд. Тогда она не придала большого значения ее словам, но сейчас полностью осознала их правоту. Беременность отнимает у женщины много сил, но тяготы, связанные с этим периодом, с лихвой окупаются рождением ребенка. Можно ли представить себе большее счастье?
Вечерело. Путники добрались до маленького городка, и Найл снял комнату в гостинице. Фиона не просила его об этом и с ужасом ждала ночевки под открытым небом. Поэтому, когда за ними закрылась дверь номера, она благодарно произнесла:
– Спасибо.
Найл положил сумки на стул и хмуро сказал:
– Пользуйся случаем.
Таким образом он давал ей понять, что не намерен снимать комнату на каждую ночь.
– Разве мы не можем делать это каждый раз? – спросила она. – Ведь теперь нам нечего скрывать, мы женаты. Или ты об этом забыл?
– Я не забыл.
Найл был явно раздражен, и это огорчило Фиону. Он стоял совсем рядом, казалось, стоит только протянуть руку – и она сможет дотронуться до любимого, пригладить его непослушные волосы… Но девушка не посмела прикоснуться к нему.
Находясь в Лондоне, Найл подстригся, чтобы хоть немного приблизить свою внешность к облику чопорных аристократов, но сейчас он опять выглядел как дикарь. Черный кожаный костюм, который снова был на нем, подчеркивал его силу и мужественность.
Фионе так сильно захотелось поцеловать Найла, что она непроизвольно двинулась к нему.
Он осуждающе взглянул на нее своими малахитово-зелеными глазами и тихо сказал:
– Не надо.
Графиня застыла на месте. Спустя некоторое время она глубоко вздохнула и спросила:
– Именно из-за этого ты не хочешь останавливаться в гостиницах, верно?
Найл кивнул. Он судорожно вцепился в одну из сумок, костяшки его пальцев побелели.
– Ты права. На свежем воздухе мне гораздо легче будет справиться со своей слабостью. К тому же в поле нет соблазнительных кроватей и можно разжечь костер, который разделит нас.
– Но ведь ты же хочешь меня, – чуть слышно сказала Фиона.
– Да,
Фиона не двигалась. Она ждала, что Найл сам подойдет к ней и обнимет, но он прошел мимо.
– Мы никогда больше не будем спать вместе, – буркнул он.
Ошеломленная, Фиона смотрела на него, широко раскрыв глаза. Он стоял прижимая одну руку к бедру, а другой взявшись за дверную ручку. Мужчина тяжело дышал, и Фиона поняла, что он так же взволнован, как и она.
– Зачем ты борешься со своим желанием? – вкрадчиво спросила она, надеясь сломить его сопротивление.
– Ты знаешь.
– Да, знаю. Ты не хочешь, чтобы я забеременела, потому что намерен оставить меня сразу же после дуэли с Дунканом.
Найл взглянул на поникшую девушку и пожалел ее. В эту минуту он готов был даже отказаться от своей мести, но за три года тюрьмы мужчина так свыкся с этой мыслью, что уже не мог от нее отделаться. Жажда мести стала частью его самого.
Воцарилось молчание, после которого Найл мягко произнес:
– Посиди здесь, а я принесу что-нибудь поесть.
Фиона кивнула, ей пришлось признать свое поражение, но настроена она была очень решительно. Что бы там ни было, а барьер, который он так старательно воздвигает между ними, будет разрушен. Ведь она любит его.
Ночь принесла одни мучения, оба молча ворочались, каждый в своем углу.
Спустя несколько тяжелых дней и бессонных ночей путники достигли окраин Эдинбурга. Найл, верный своему слову, так и не притронулся к Фионе, но девушку радовало уже только то, что он по крайней мере не бросил ее.
– Каковы твои планы? – устало спросила графиня, когда они въехали в город.
Найл раздраженно ответил:
– Я хочу разыскать Скалторна.
Столь короткий ответ разозлил девушку, и она язвительно поинтересовалась:
– Для того, чтобы убить его, я полагаю? Мужчина взглянул на нее и резко сказал:
– Совершенно верно.
Фиона отвернулась от него и вонзила каблуки в бока ни в чем не повинного Макдаффа. Конь дернулся, и этот толчок привел ее в чувство. Она решила, что сейчас не время ехидничать. Они оба раздражены потому что очень устали и проголодались, так что выяснение отношений лучше отложить до лучших времен. Девушка задумалась и поняла, что больше всего ее выводят из себя поступки Найла. Как он может быть таким бессердечным? Ведь их тянет друг к другу со страстью, подобной вспышке молнии на грозовом небе. Но ничего, она будет бороться и победит.
Примирительным тоном Фиона сказала:
– У меня здесь живет крестная мать, мы можем остановиться у нее. Она живет на площади Шарлотты и с радостью примет нас.
– Нет, – грубо ответил Найл, – я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о нашем приезде.
Фиона ожидала именно этих слов и поэтому заранее подготовила доводы, говорящие за ее предложение.
– Я уверена, что дядя Джошуа послал ей сообщение.
– Может быть, но вряд ли оно прибыло раньше нас, – заметил Найл.
Девушка печально вздохнула. Снова ее надежды тают, как дым. Она пришпорила Макдаффа и догнала Найла.