Месть королевы мафии
Шрифт:
На его лице отражается шок, а уголки моего рта растягивает кривая улыбка.
— Ты слышал слухи.
Он кивает.
— Говорили, что ты убила всех. Женщин и детей тоже.
— Я хотела, чтобы все в это поверили. Я знала, что меня не будут воспринимать всерьез как женщину и не примут как донну, если я покажусь милосердной. Мне нужно было, чтобы мужчины боялись переступать через меня. Мне нужно было доказать, что я могу быть такой же кровожадной, как и мои коллеги-мужчины.
— Фотография Пауло более чем доказала это, — губы Массимо подергиваются, а на лице пляшет веселье.
— Неужели
Он качает головой и смотрит на меня уверенным взглядом.
— Пауло был монстром, который охотился на невинных детей и издевался над своей женой. Я так не делаю, и не причиню тебе вреда, mia amata, — он подносит наши соединенные руки к губам, осыпая поцелуями костяшки пальцев. — Обещаю. Я никогда не смогу так с тобой обращаться. Хочется воскресить его, чтобы помочь тебе убить его еще более изобретательными способами.
— Единственное, о чем я жалею, — это то, что у меня не было больше времени, чтобы помучить его, но нам нужно было действовать быстро, чтобы вывезти семьи и добиться полного контроля. Это был скоординированный план нападения, который должен был быть выполнен с военной точностью.
— Ты чертовски удивительна. Я горжусь быть твоим мужем.
Его слова, хоть и приятные, меня расстраивают. Поэтому я переключилась на первоначальную тему и сделала вид, что он ничего не говорил.
— Для меня было важно избавить семью от такого образа жизни. Я не хотела, чтобы кто-то усложнял им жизнь. Женщины были бы вынуждены выходить замуж за других чудовищ, и весь цикл повторился бы снова. Я хотела, чтобы у них была лучшая жизнь. Все они получили дома и достаточно денег, чтобы обеспечить себя. Я избавила их от ужасной жизни. Вернула настоящую свободу.
— Ты только что возвысилась в моих глазах, — он смотрит на меня. — В тебе так много граней, да?
— Вовсе нет, — лгу я. — Все очень просто. Я хочу власти и контроля, а также проложить путь для других женщин, чтобы они могли занять посты в нашем мире. Я не боюсь делать то, что делают мужчины, но буду делать это по-своему, защищая невинных и уважая людей, которые работают на меня.
— Что ты сделала с матерью, сестрой и невесткой Пауло? — спрашивает он, вздергивая брови. — Я умираю от желания узнать.
На моих губах появляется искренняя улыбка.
— Я повторила свою брачную ночь с теми же телохранителями. Раздела женщин догола и заставила охранников трахать их, пока брат Пауло и муж его сестры смотрели. Затем заставила мать Пауло ублажать своего зятя, а его сестру — своего брата, после чего заставила двух мужчин под дулом пистолета трахать охранников и друг друга по очереди. Я хотела, чтобы все они узнали, каково это — когда тебя насилуют. Когда у тебя отнимают волю. Когда тебя заставляют делать презренные и отвратительные вещи. Я разместила изуродованное тело Пауло в комнате как угрозу того, что произойдет, если они ослушаются меня. До сих пор слышу их крики и мольбы. Ох, как они умоляли меня, — я разразилась смехом. — Может, я больная сука, потому что наблюдала за всем этим и получала огромное удовольствие, видя, как они делают все, что угодно, в обмен на свою жизнь. Мне нравилось видеть их униженными. Мне нравилось видеть, как они страдают, и я наслаждалась их кончиной.
—
Я опускаю глаза на выпуклость в его брюках и вижу, что это не ложь.
— Я пиздец как уважаю тебя, Катарина.
Я пожимаю плечами и вздрагиваю, когда его бедро касается моей ноги, вызывая шквал восхитительных мурашек по коже.
— Они всегда были жестоки со мной, а его мать и сестра знали, что он издевается над детьми, и ничего не делали, чтобы остановить это. Им повезло, что у меня было мало времени, потому что я бы связала их и всю ночь напролет издевалась над ними. Вместо этого я проявила к ним больше милосердия, чем они когда-либо проявляли ко мне. Я лично всадила пулю им в череп, и чувство облегчения, которое я испытала, не поддается описанию.
— Ты невероятно сильная, и я восхищаюсь тобой.
Я вскидываю бровь, гадая, не притворяется ли он.
— Иди сюда.
Он опускается на колени и раскрывает объятия.
Я качаю головой.
— Я поделилась своей историей, чтобы объяснить свое нежелание трахаться в нашу брачную ночь. А не для того, чтобы ты использовал ее, чтобы соблазнить меня.
— Я хочу обнять свою жену и утешить ее после того, как она пережила худшие моменты своей жизни. Что в этом плохого? — он вскинул бровь и потянулся ко мне. — Просто иди сюда.
Я снова качаю головой.
— Сам иди.
Он одаривает меня ухмылкой, от которой трусики намокают, и между ног становится тепло.
— Я не против отказаться от контроля, если ты так хочешь.
Я нахмурилась, когда он пересел на мою сторону дивана. Он никогда не ведет себя так, как я от него ожидаю. Он не похож ни на одного мужчину, которого я когда-либо встречала. Прежде чем я успеваю возразить, он подхватывает меня, усаживая к себе на колени. Его руки обхватывают меня, и мое сердце бешено колотится в грудной клетке. Пряный, цитрусовый аромат его одеколона витает в воздухе, как гипнотическое облако, снимая мою защиту и заманивая обещанием ложного удовольствия.
Он откидывает волосы с моего лица и слегка берет за подбородок. Наши лица так близки, что кажется, будто поцеловать его будет очень легко.
Ненавижу это желание.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Меня злит то, что тебе причинили такую боль, — он проводит пальцами по моим щекам, и тепло заполняет каждый уголок моего тела. — Я обещаю, что никто и никогда больше не навредит тебе. Я убью любого, кто осмелится прикоснуться к тебе.
— Как ты уже говорил, мне не нужен мужчина, чтобы защищать.
Я стараюсь не обращать внимания на то, как растет его эрекция под моей задницей, и на тепло, которое исходит из каждой его частички тела.
— Не нужен, но я хочу быть твоим защитником. Не только потому, что я твой муж. Я хочу снять с тебя часть бремени. Передай часть ответственности, mia amata. Давай сделаем это вместе.
— Ты должен заслужить мое доверие, потом я подумаю.
— Тогда я его заслужу, — просто говорит он, заправляя мои волосы за ухо.
Глава 15