Месть королевы мафии
Шрифт:
— Можем поговорить об этом в машине, — говорит Катарина, взглянув на время на телефоне. Она берет со стола сумочку и кладет в нее устройство.
Эцио и Рикардо стоят рядом с нами, а я передаю координаты Агесси. Водитель моей жены держит ее сумку для ночевки.
— Сэр, я могу взять это, — говорит Эцио, протягивая руку к моей сумке.
Я качаю головой, крепче сжимая руку жены.
— Спасибо, я сам.
На его лице проглядывает что-то похожее на восхищение, прежде чем мы уходим. Я знаю, что мы привлекаем внимание
— Я думала, ты разозлишься, — говорит она, когда мы выходим в холл. Я киваю своему водителю и телохранителю, когда они отталкиваются от стены и следуют за нами к лифту.
— Я в бешенстве, — честно отвечаю я, направляя ее в ожидающий лифт. Эцио и Рикардо мешают другим гостям войти с нами. — Ты накачала меня наркотиками, и если сделаешь это еще раз, я свяжу тебя в своем подвале и выпорю из твоего тела неуважение, — я говорю это в шутку, но ее лицо бледнеет, и она шумно сглатывает, когда лифт опускается на парковку.
Черт. Это была большая ошибка, учитывая то, что она рассказала мне вчера вечером.
— Mia amata, я пошутил, — я прижимаюсь к ней всем телом и наклоняюсь, чтобы прошептать на ухо. — Это было бестактно. Прости меня. Я бы никогда не сделал ничего подобного, если ты не хочешь.
Она поднимает подбородок, и в ее глазах вспыхивает знакомый огонь.
— Я никогда такого не захочу.
Сейчас не время и не место для этого разговора, и мы забегаем далеко вперед.
— Шутки в сторону, ты накачала меня наркотиками, и я не могу с этим смириться.
— Я злилась, но поступила неправильно. Прости, Массимо, обещаю, что больше этого не повторится. Ты пытался отнять у меня нечто сокровенное ради шутки, хихиканья и денежной выгоды, а я отняла у тебя что-то в отместку. Ни тот, ни другое неправильно.
— Верно, и ты меня прости, — я провожу пальцами по ее щеке, потому что мне трудно удержаться. — Сотрем все и начнем с чистого листа?
— С удовольствием, — говорит она, когда двери открываются. Мои ребята выходят первыми, чтобы проверить территорию, а затем жестом приглашают нас выйти. — Я бы хотела начать все с чистого листа, — добавляет она, и мои глаза расширяются.
— Правда?
На ее губах появляется искренняя улыбка, ослепляя меня.
— Ты вся такая магнетическая, когда улыбаешься. Делай это почаще.
— В моей жизни я очень редко улыбалась искренне, — говорит она, и я подозреваю, что это чистая правда.
Положив руку ей на поясницу, я проверяю обстановку, пока мы идем к внедорожнику.
— Я планирую это исправить, — обещаю я, глядя на нее сверху вниз.
— Было бы неплохо.
Я не даю ответа, пока мы не устраиваемся на заднем сиденье ее внедорожника с поднятой защитной шторкой.
—
Она поворачивает голову так, чтобы смотреть мне прямо в лицо.
— Я поговорила с Николиной, и она помогла мне увидеть некоторые вещи более ясно. Я не хочу ссориться с тобой, Массимо. Мы женаты, и я хочу иметь в мужьях достойного человека. Того, кто относится ко мне как к равной, позволяет высказывать свое мнение и уважает его. Ни с одним мужчиной у меня такого не было, — на несколько секунд она опускает взгляд на свои колени, чтобы перевести дыхание. Когда она поднимает взгляд, ее лицо уже не такое настороженное. — Я не хочу проецировать свой прошлый опыт на тебя.
Протянув руку, я беру ее в свою и нежно сжимаю.
— Я хочу, чтобы наш брак был крепким. Мне нравится, что у тебя есть свое мнение и ты не боишься его высказывать. Мне нравится, что ты сильная, амбициозная и умная. Прекрасно, что у тебя есть работа и свои собственные цели и задачи. Все, о чем я прошу, — это найти в своей насыщенной жизни время для меня. И дать нам шанс.
— Я тоже этого хочу.
Интересно, это правда или новая стратегия? Пока не узнаю наверняка, буду играть в эту игру, внимательно наблюдая за ней.
— Хорошо, потому что я умираю от желания поцеловать тебя, — говорю я, наклоняясь и прижимаясь к ее губам. Она не возражает, с готовностью открывая рот, чтобы принять мой язык. Она повторяет мой медленный, неторопливый темп, пока я знакомлюсь с ее вкусом и исследую ее рот.
Когда мы отстраняемся друг от друга, ее щеки раскраснелись, а глаза сияют, и она никогда не выглядела более соблазнительной или красивой.
— Ты когда-нибудь влюблялась? — эта мысль появляется ни с того ни с сего.
— Никогда, — ее черты лица разглаживаются и приобретают выражение, к которому я больше привык. — Я не верю в любовь. Это иллюзия, которой поклоняются слабоумные глупцы, сосредоточенные на одном.
— Вау. Это… жестоко.
Она пожимает плечами.
— Я мало что видела, чтобы убедиться в обратном, — она смотрит в мои глаза. — А ты когда-нибудь влюблялся?
Я медленно качаю головой.
— Думал, что да, но, оглядываясь назад, могу сказать, что это было увлечение. Я был еще ребенком, а она — меркантильной сукой.
— Что случилось?
Я скрежещу зубами, эта тема все еще остается для меня больным местом.
— Один из моих так называемых лучших друзей украл ее у меня в выпускном классе. Он трахал ее за моей спиной в течение нескольких месяцев.
Она наклоняет голову в одну сторону, нахмурив брови.
— Как, черт возьми, это произошло? Я не могу представить, чтобы женщина тебе изменила. Она должна быть безумной, слепой или просто глупой.
Я пригнулся и прижался к ее губам крепким поцелуем.