Месть королевы мафии

Дэвис Шивон

А пока я делаю для этих девочек и мальчиков все, что могу. Увожу их как можно дальше от своего мужа и держу его под замком столько, сколько могу, не вызывая подозрений.

Однако хватит.

Все закончилось.

— О чем она говорит? — спрашивает Орсино, когда я выхожу из комнаты, полная решимости.

— Я вызову войска, — говорит Ренцо, когда мы оказываемся за пределами слышимости, уже читая мои мысли.

— Мне жаль, что я испортила тебе канун Рождества, но это должно произойти сейчас.

— Согласен, и не стоит

извиняться.

***

— Где ты был сегодня вечером? — спрашиваю я, как только мой муж переступает порог своей спальни. Я вышвырнула его из дома, который он купил, как только у меня появилось оружие для борьбы с ним.

Мы не живем вместе уже несколько лет. Этот жалкий урод вернулся к своей матери и ни разу не был в доме, который я купила, когда мы фактически разошлись. Защелкнув замок на двери, я выхожу из тени, готовая к последнему бою.

— Убирайся на хрен, шлюха.

Он не удосуживается оглянуться на меня, когда начинает раздеваться.

Я нажимаю на заранее набранный текст и отправляю его Ренцо, давая понять, что пора действовать. У нас есть команды по всей Филадельфии, готовые одновременно нанести удар по преданным сторонникам Пауло. Никто не ожидает нападения сегодня, поэтому я уверена, что будет элемент неожиданности.

— Что я тебе говорила об изнасиловании маленьких детей, Пауло?

Я намеренно смягчаю свой тон, тихо двигаясь к нему.

— Что я говорила в последний раз, когда поймала тебя?

На протяжении многих лет я использовала различные угрозы, чтобы он перестал нападать на маленьких девочек и мальчиков, и установила за ним слежку. Но у него все еще есть преданные люди. Люди, которые помогают ему причинять боль детям. Я отпраздную их смерть сегодня вечером, когда мы полностью возьмем все под контроль. Я не буду тратить ни секунды на угрызения совести.

Сегодня мы уничтожим мерзких монстров, которые охотятся на беспомощных.

Пауло распахивает рубашку, обнажая вздувшийся живот и копну вьющихся седых волос на морщинистой груди. Ему было сорок пять, когда меня заставили выйти за него замуж, а сейчас он уже старик. Я смеюсь, когда он направляет пистолет мне в грудь.

— Мы оба знаем, что ты не нажмешь на курок.

Этим он подпишет смертный приговор себе и своей семье.

— Худшим днем в моей жизни был день, когда я согласился забрать тебя из рук того ублюдка Салерно, — рычит он, слюна летит у него изо рта. — Он знал, что продает мне пустышку. Что ты не сможешь дать мне наследника, и ему было насрать.

Молниеносным движением я выхватываю у него из рук пистолет и бью его по роже. Он теряет равновесие, а затем почву под ногами, падает на ковер. Я бью его между ног, а затем поджимаю носком ботинка его подбородок, запрокидываю голову назад и ограничиваю доступ воздуха. Слезы текут из его глаз, когда он подгибает ноги, а изо рта вырывается придушенное хныканье.

— Я не могу иметь детей из-за таких, как ты.

Давлю на его шею,

а он обеими руками вцепляется в мою ногу.

— Это справедливое возмездие — у тебя нет наследников, и мне очень нравится ирония в том, что ты сдохнешь от моих рук, — говорю я, снимая давление с его шеи и отступая. Нет никакого удовольствия в том, чтобы убивать его таким образом. Хотя у меня нет времени медлить, я намерена сделать это как можно болезненно. Направляю пистолет ему в голову.

— Вставай на кровать, отвратительный кусок дерьма.

Пинаю его по ноге, когда он не двигается.

— Пошла ты, шлюха.

Он замахивается на меня ножом, который был привязан к ноге. Отклонившись в сторону, я наношу быстрый мощный удар ему в подбородок, наслаждаясь щелчком, исходящего от его вывихнутой челюсти. Он машинально роняет нож, и я стреляю ему в ногу, получая огромное удовольствие от звериного вопля, который он издает, корчась на полу и прижимая руку к подбородку. Прострелив ему вторую ногу, я приседаю над ним, быстро проверяя, нет ли у него другого оружия, но он чист.

Кровь сочится из его ног, я переступаю через него, и радуюсь, что переоделась в черные брюки, подходящий топ и ботинки, потому что если бы кровь попала на мое новое белое платье от «Шанель» или на мои «Джимми-Чу», я бы, скорее всего, убила ублюдка на месте, а этого нельзя допустить.

Открыв дверь, я вижу, что мои солдаты, как и ожидалось, ждут меня снаружи.

— Вы мне нужны.

Мой взгляд скользит между Рикардо и Эцио, когда я отступаю в сторону, чтобы дать им войти. Они направляются туда, где на полу хнычет Пауло, и тащат его дрожащее тело на кровать.

— Привяжите его запястья и лодыжки к столбикам кровати, — инструктирую я, бросая им мотки веревки из своей сумки для убийств. Эта комната — отголосок рубежа веков и остро нуждается в модернизации, но кровать с балдахином как нельзя кстати подходит для моей задумки.

— Будьте начеку, — приказываю я своим людям, после того как они закрепят его на кровати. Я жду, пока они покинут комнату, прежде чем приступить к работе. Раздеваю мужа догола, стараясь, не блевануть при виде дряблой плоти и вялого члена.

— Прости, — хнычет он невнятным голосом, с трудом выговаривая слова с вывихнутой челюстью. Его глаза умоляюще смотрят на меня, пока я достаю из сумки свой драгоценный нож «Страйкер» с зазубренным концом и любовно поглаживаю его.

Мужчины постоянно разочаровывают меня, но мой арсенал оружия никогда не подводит.

— Умоляй, и, возможно, я передумаю, — вру я, нависая над его отвратительным телом.

Он изрыгает бессвязную ложь из своих изуродованных губ, а я мысленно перечисляю все его преступления. Его мольбы так же жалки, как и все остальное, что он делает в жизни, и мне надоело слушать его нытье. Быстро нанеся удар, я глубоко вонзаю кончик ножа ему в яйца и отпрыгиваю назад, когда из его члена вытекает моча.