Месть ликвидатора
Шрифт:
– Я тут вспомнил ваши обычаи … Тела Миланы и Наташи уже преданы огню погребального костра?
Воин покачал головой.
– Костер уже сооружен и по традиции их должны были предать огню еще с утра. Но мы ждали когда ты очнешься … Я понимаю, что из-за ран ты не сможешь присутствовать, но все же … Сейчас они в подвале … Уже полностью подготовлены, – Осан взглянул в окно. – До заката время еще есть, поэтому их танты успеют до закрытия врат чертогов Зетро. Нам нужно лишь твое благословение на церемонию …
Сергей тяжело
– Готовьте все. Я пойду …
– Постой! – воскликнул Керт. – Тебе нельзя! Ты еще …
– Я все сказал! – проворчал Сергей и, пошатываясь, поднялся на ноги. – Клюку мне какую-нибудь найди для опоры …
Опираясь на изогнутую рукоять трости, тяжело дыша и с трудом переставляя ноги, Решетов в сопровождении верных соратников вышел во двор замка. Глаза застилал пот, обильно льющийся со лба. Все тело неимоверно болело. Но, несмотря на это, он все же отдавал должное своим новообретенным возможностям – раны от стрел уже практически затянулись, о чем ему с безмерным удивлением поведал Мэтис, когда он одевался.
Эта мысль короткой вспышкой лишь на миг промелькнула в сознании, тонущем в океане скорби и душевной боли. Так плохо Сергею, пожалуй, не было еще никогда!
Он со страхом взглянул на жителей поместья, окруживших широкий погребальный костер. Там, на аккуратно уложенных и политых маслом дровах возлежали тела дорогих ему людей … Которых, после церемонии, он уже никогда больше не увидит. Сердце вновь сжалось от непереносимых страданий. Словно почувствовав его состояние, Осан положил ему на здоровое плечо свою крепкую ладонь.
– Легата, держись. Все мы разделяем твою скорбь …
Седой угрюмо кивнул и опустил взгляд, пытаясь скрыть слезу, сбегающую по щеке.
Присутствующие расступились, пропуская молодого легату к костру. Трагичные перешептывания и тихий плач стихли. Воцарилась мертвая тишина. Скрипнув зубами, Решетов направился к лестнице, ведущей на помост. Керт попытался взять его под руку, чтобы помочь взобраться наверх. Сергей повернул голову и безжизненно взглянул на него.
– Сам …, – едва шевельнулись его губы.
Заливаясь потом, он кое-как все же поднялся по лестнице и вновь едва сдержался, чтобы не зарыдать в голос. Он всю свою жизнь ходил бок о бок со Смертью. Но сегодня … Такие родные, но до ужаса бледные и безжизненные лица … Синие губы. Оба тела облачены в белоснежные саваны, что лишь подчеркивало неестественную бледность их кожи. На короткий миг все происходящее показалось ему нереальным – вот сейчас они встанут и улыбнутся ему: Милана – открыто и жизнерадостно, а Наташка – с робким смущением девушки-подростка …
Седой с испугом отогнал это спасительное видение. «Смирись, их больше нет!»
Тяжело переставляя ноги, он подошел к телу жены, наклонился и легко коснулся холодных губ своими. «Прощай, любимая … Не было в моей жизни
Простившись с женой, Решетов подошел к Наташе и поцеловал ее в мраморно-белый лоб. «Наташка, родная … Ты уж прости меня дурака, что не уберег тебя! Царствие тебе небесное!». После этого он прикрыл глаза и поднял голову. «Дмитрий Сергеевич, прости за дочь! Хоть и нет моей в том вины …»
После этого Решетов повернулся к жителям поместья, со скорбью взиравшим на него снизу. Окинув толпу безжизненным взором, он практически кожей ощутил волну сопереживания и душевной боли, исходящую от каждого в отдельности и от всех вместе разом. Как это было ни странно, но это придало ему сил. А вместе с силами пришла ярость, тихо разгоравшаяся где-то глубоко в сердце.
«Нужно что-то сказать …»
– Сегодня мы прощаемся …, – прерывающимся от душевных страданий голосом начал было он, но внезапно умолк и тихо, едва слышно, прорычал себе под нос по-русски. – К Дьяволу затасканные речи!
– Спасибо всем вам! Спасибо за поддержку и сочувствие! Я знаю, все вы любили людей, тела которых возлежат здесь, – поначалу тихий и скорбный голос его, по мере того, как он говорил, набирал силу и какую-то сверхъестественную мощь. – Да, мы больше никогда не увидим их. Я не говорю о памяти в наших сердцах – это ясно и без слов! И, – он, буквально захлебываясь от переполнявшей его ярости, на миг умолк и вновь продолжил, – я клянусь всем вам! Клянусь в том, что каждая мразь, причастная к этому чудовищному преступлению, будет жестоко наказана! Каждая капля крови Миланы и Наташи будет возвращена сторицей! И …
Речь Сергея прервал изумленный вздох одной из женщин. Тут же в толпе густо закашлялся один из мужчин, выпучив на него удивленные глаза. По рядам присутствующих поползли едва различимые перешептывания. Не понимая причины происходящего, Решетов удивленно осмотрелся. Потом опустил взор и взглянул на себя …
Рукоять трости, которую он крепко сжал правой ладонью, дымилась … Сергей перехватил трость в левую и с непередаваемым изумлением взглянул на обугленную поверхность рукояти. Потом – на перепачканную золой, но абсолютно здоровую ладонь правой. «Че за …?»
Дабы прервать изумленные возгласы, он с негодованием отшвырнул дымящуюся клюку в сторону. И продолжил:
– И, взглянув на страдания убийц, уже никто не осмелится тронуть хоть волос на голове жителя поместья Отра! Во всем этом, пред мертвыми телами близких мне людей, перед всеми вами и перед самим, мать его, Зетро я клянусь вам!!! Спасибо всем, кто пришел проститься …
Решетов умолк и, едва переставляя ноги, направился к лестнице. Во время спуска, на третьей или четвертой ступеньке, его раненая нога таки подломилась … Сергей рухнул вниз, где был пойман в сильные руки Осана, предусмотрительно расположившегося у начала лестницы …