Месть мертвеца
Шрифт:
— Вы говорите, — самым скептическим тоном произнес Стюарт, — что просто наугад находите трупы.
— Конечно не наугад, — возразила я. — Это было бы безумием.
Потом я возненавидела себя за этот ответ. Они просто хотели, чтобы я продолжала говорить, в надежде, что в конце концов выболтаю, как нахожу трупы. Они никогда не смирятся с тем, что я говорю правду.
— Это было бы безумием? — переспросил Стюарт. — Вы считаете, что это смахивает на безумие?
— А вы, джентльмены… кто? — спросил молодой человек, стоя
Я едва поверила своим глазам.
— Манфред?! — воскликнула я в полном замешательстве.
Свет флуоресцентных ламп блестел на пирсинге в левой брови Манфреда Бернардо, в правой ноздре и в обоих ушах. Я мельком заметила, что Манфред сбрил свою козлиную бородку, но волосы у него по-прежнему короткие, торчащие, платинового цвета.
— Да, дражайшая, я пришел, как только смог, — сообщил он.
И если бы я не чувствовала, что моя голова слишком хрупкая, то уставилась бы на него, разинув рот.
Он подошел к моей кровати с гибкой грацией гимнаста и взял меня за свободную руку, ту, к которой не была присоединена капельница. Манфред поднес мою руку к губам и поцеловал, и я почувствовала, как запонка в его языке царапнула мои пальцы. Потом он обхватил мои ладони обеими руками.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он так, будто в комнате никого больше не было.
Он смотрел мне прямо в глаза, и я поняла, что он хочет сказать.
— Не очень хорошо, — слабым голосом произнесла я. К несчастью, я была почти такой же слабой, как мой голос. — Думаю, Толливер рассказал тебе про сотрясение мозга и про сломанную руку?
— И эти джентльмены явились сюда поговорить с тобой, хотя ты так больна?
— Они не верят ничему, что я говорю, — пожаловалась я.
Манфред повернулся к ним и приподнял бровь с пирсингом.
Стюарт и Клавин рассматривали моего посетителя со смесью удивления и отвращения. Отвращения было куда больше. Клавин поправил очки, словно это давало возможность получше рассмотреть Манфреда, а Стюарт поджал губы, словно только что откусил кусок лимона.
— А вы кто будете? — задал вопрос Стюарт.
— Я буду Манфред Бернардо, дорогой друг Харпер, — ответил Манфред, и я с усилием сохранила нужное выражение лица.
Сопротивляясь желанию выдернуть свою руку из руки Манфреда, я как можно крепче сжала его ладонь.
— Откуда вы, мистер Бернардо? — спросил Клавин.
— Из Теннесси. Приехал, как только смог. — Он нагнулся, чтобы быстро поцеловать меня в щеку, и, выпрямившись, добавил: — Уверен, что Харпер чувствует себя слишком плохо, чтобы вы, джентльмены, допрашивали ее. — С совершенно бесстрастным лицом он перевел взгляд с одного агента на другого.
— По-моему, она в порядке, — возразил Стюарт.
Но они с Клавином переглянулись.
— А я думаю — нет, — заявил Манфред.
Он был на двадцать с лишним лет моложе Клавина и мельче Стюарта. Манфред был, наверное, футов пяти ростом и худощав, но под всеми
Я закрыла глаза. Я и вправду была измучена, а еще была недалека от того, чтобы в голос рассмеяться.
— Мы оставим вас двоих, чтобы вы могли обменяться новостями, — сказал Клавин. Судя по голосу, такой поворот его явно не радовал. — Но мы вернемся, чтобы снова поговорить с мисс Коннелли.
— Тогда и увидимся, — вежливо ответил Манфред.
Шарканье ног… Дверь открывается, чтобы впустить в палату шум больницы… Потом шум становится глуше, когда агенты Бюро расследований осторожно прикрывают дверь за собой.
Я открыла глаза. Манфред внимательно рассматривал меня с расстояния не больше пяти дюймов. Он думал о том, чтобы поцеловать меня. Глаза его были блестящими, голубыми и жаркими.
— Не-а, приятель, не так быстро, — сказала я.
Он отпрянул на безопасное расстояние.
— Как ты тут оказался? С твоей бабушкой все в порядке?
Ксильда Бернардо была старой шарлатанкой-медиумом, которая, однако, обладала капелькой истинного таланта. В последний раз я виделась с ней в Мемфисе. Тогда она была довольно хрупкой, и физически и психически, поэтому Манфред отвез ее в Мемфис и присматривал за ней, пока она разговаривала со мной и Толливером.
— Бабушка в мотеле, — ответил Манфред. — Она настояла на том, чтобы отправиться вместе со мной. Мы приехали прошлой ночью. Думаю, в мотеле мы заняли последнюю комнату, оставшуюся в Доравилле, а может быть, даже последнюю в радиусе пятнадцати миль в округе. Один репортер выписался из мотеля, потому что нашел комнату поудобнее в гостинице с завтраком, и бабушка велела мне поскорее ехать в тот мотель и забить комнату. Время от времени она обнаруживает полезные способности. — Потом лицо его стало серьезным. — Ей недолго осталось.
— Очень жаль, — произнесла я.
Мне хотелось спросить, что случилось, но это был бы глупый вопрос. Разве такой вопрос что-то изменит? Я очень хорошо знакома со смертью и видела ее печать на лице Ксильды.
— Она не хочет ложиться в больницу, — сказал Манфред. — Не хочет зря тратить деньги и ненавидит больничную атмосферу.
Я кивнула. Вполне понимаю все это. Я и сама не была счастлива, что нахожусь в больнице, и рассмотрела уже все возможные планы выйти отсюда целой и невредимой.
— Сейчас бабушка дремлет, — продолжал Манфред. — Поэтому я решил приехать и проверить, как у тебя дела, и обнаружил, что двое красавцев задают тебе вопросы. Я подумал, что они прислушаются ко мне, если я скажу, что я твой бойфренд. Это придаст мне больше авторитета.
Я решила пока не заострять внимание на таком заявлении.
— Что вы с бабушкой вообще здесь делаете?
— Бабушка сказала, что мы тебе нужны, — пожал плечами Манфред, но он, разумеется, верил в свою бабушку.