Месть очкарика
Шрифт:
— Вы поможете ему? — спрашиваю дрожащим голосом.
— Я выпишу лекарства.
— Когда его можно вымыть?
— Немедленно!
— Но он же болен…
— А если у него начнется раздражение и язвы на коже, вам станет приятнее и спокойнее?
— Конечно нет!
— Я понимаю, что вы не виноваты, раз не являетесь ему родственницей. Даже если вы плохая няня, задача именно родителей — контролировать своего ребенка и персонал, который за ним ухаживает. Я просто удивляюсь Морозовым… Чей это ребенок?
— Яна…
— От него
— Вы не понимаете! Это очень сложная ситуация, — и я вкратце обрисовываю врачу то, что знаю.
— Похоже я должен извиниться перед вами, — собирает свои инструменты блондин. Смотрит на меня виновато. — Хотите помогу вымыть его? Он тяжелый, а вы такая хрупкая…
— Да… хорошо. Если честно мне неловко купать мальчика. Я никогда…
— Ясно, улыбается врач. Кстати, меня Михаил зовут.
— Маргарита.
— Вы, наверное, недавно тут работаете?
— Я… не работаю здесь. Скорее — в гостях.
— У кого именно?
— У Яна…
— Черт, ясно, — хмурится Михаил. Тогда видимо у меня нет шансов.
— Мотаю головой.
— Ну хорошо, давайте разденем чемпиона…
***
Это была самая странная и сюрреалистичная ночь в моей жизни. Все перевернулось с ног на голову и смешалось. Я оказалась на пару часов хозяйкой огромного дома, которая раздает команды, кричит на прислугу, и все выполняют эти приказы безоговорочно, ловя каждое слово. Я вновь вернула, казалось бы, забытые навсегда язвительность, самоуверенность. Свойства характера, которые ненавидела в себе. Но которые мне помогли сегодня вечером.
А теперь вот, перебрасываюсь фразочками с красавцем доктором, граничащими с флиртом. При этом мы раздеваем Сашу, который вновь начинает сопротивляться, но не сильно… Но когда раздеваем ребенка до конца, у меня в буквальном смысле отвисает челюсть.
— Что это б**дь значит? — рявкает Михаил. — Я понимаю, что для Морозова это скорее всего неожиданный подарочек… Но пол то, своего ребенка он не может не знать? Это ж мать вашу…
— Не стоит ругаться при малыше! — шиплю на врача. Хотя сама пребываю в огромном шоке.
Единственное облегчение — когда раздели малышку, ничего похожего на синяки или ссадины, не нашли. Больше всего этого боялась, с момента, когда Михаил начал ругаться что ребенок неухоженный. Что бабка еще и издевалась над ним. К счастью, смогла выдохнуть спокойно.
Температура к этому моменту спала, при этом никаких признаков простуды Михаил не нашел. Ни кашля, ни красного горла, ни даже насморка. Было решено везти ребенка в больницу. Я быстро переоделась, собрала сумку, сунула туда смену одежды для себя и для девочки… Потому что Саша определенно мальчиком не была. Даже волосы… до плеч, светло русые, никак не походили на мальчишескую прическу. Но Саша все время в кепке была… Как мы могли быть настолько невнимательны? Но опять же, кого винить, Яна? Который привез несчастного ребенка из лучших побуждений…
Чудо, но девочка не кричала, не отбивалась, когда
— Почему ты притворялась мальчиком? — не смогла не задать этот вопрос, хотя была готова не получить ответа.
— Бабушка заставила, — ответила девочка, и я снова потеряла дар речи.
Пока ехали до больницы внутри меня все кипело. Обязательно соберусь и съезжу к этой бабке, что ребенка сбагрила, наврав даже про пол! Уж я поговорю с ней так, что мало не покажется! Как же можно так поступать, в голове не укладывается! Всю дорогу девочка жалась ко мне, и у меня буквально сердце обливалось кровью.
В больнице наконец выяснилось, что виной всему — больной зуб. Оказывается, у малышки он давно болит, но она разумеется никому ничего не сказала. Воспаление дало температуру. Так что через час, проведенный у дантиста, мы спокойные и даже счастливые — я так уж точно, от сердца отлегло, возвращаемся домой. Время уже совсем позднее, но Михаил уговаривает нас заехать в кафе, поесть мороженого. Анестезия у Саши уже почти спала — препарат сделали дорогой и качественный, так объясняет Миша.
— Саш, как ты скажешь, так и сделаем, — обращаюсь к девочке. — Хочешь в кафе?
— Хочу, — просто отвечает ребенок. Господи, как же я рада, что все разъяснилось, что девочка здоровенькая и совершенно не дикая. Она лишь опасалась незнакомцев. Но сейчас так и льнет ко мне. И у дантиста руку мою не отпускала… Кафе оказалось семейным, классное заведение с разными развлечениями, аттракционами для детей, и вот Сашка уже вовсю играет на горках с другими детьми.
— Как быстро в детстве забываются боль и страдания, — вздыхаю задумчиво. — Михаил, вы наше спасение. Я бы с ума сошла…
— Мы кажется на ты перешли, — улыбается красавец. То есть, на меня его красота и обаяние не действуют, но глаза все же есть и невозможно отрицать природные данные этого мужчины. Но они меня абсолютно не волнуют и не смущают, в голове лишь Морозов… Как он отреагирует на происшествие? Наверное, почувствует себя виноватым, что недосмотрел за малышкой. Хотя я не считаю, что тут есть хоть капля его вины.
— Конечно, как скажешь. Возможно я и не заметила… Очень переживала. Ты нас очень выручил, — отвечаю искренне. — Мы теперь в долгу…
— Значит ты должна мне, скажем, ужин, — улыбается доктор. Его улыбка идеальна, неотразима. Но я мотаю головой.
— Нет, прости, это плохая идея. Да и ты… я уверена, у тебя целая очередь из женщин, желающих с тобой поужинать. Тебя даже сейчас ждут… — намекаю на брошенную в его доме брюнетку.
— Блин, совсем забыл, — смущается мой собеседник. Таким он еще более очарователен, и я начинаю злиться. Опять же не понимая причины. Может потому что осознаю — все это впустую? Как бы красив не был Михаил, мое сердце занято… Но ведь это страшно — любить так сильно, всепоглощающе.