Месть оптом и в розницу

Перфилова Наталья

За такими невеселыми мыслями я совершенно не заметила, как пролетело время. Доехав до Лисицина, я завезла Матрену домой, а сама вернулась в Дупло. Там было тихо и пусто. Настолько, что хотелось плакать. И не просто плакать, а рыдать. Рыдать во весь голос, горько и самозабвенно до тех пор, пока слезы не кончатся. Вместо этого я аккуратно разулась, переоделась в домашний уютный халат, поставила чайник и с тоской уставилась в окно, за которым приветливо качали своими ветками яблони. Стояла я так довольно долго, так и не проронив ни одной слезинки. На душе было так же тихо и печально, как в нашем с Виктором опустевшем доме.

Глава 16

Через неделю Виктора торжественно выписывали домой. Василий и подлечившийся Николай поехали за ним в больницу. Я, Вера и Мотя накрывали праздничный стол под навесом в саду нашего дома. Матрена, переехавшая еще позавчера к Виктору, чтобы ухаживать за любимым, всю ночь пекла пироги. Раскрасневшаяся, в переднике, она выглядела прелестно. Глаза горели счастьем, на своих крепких ножках она, казалось, летала по саду. Увидев машину, которая с сиреной

и мигалками подлетела к нашим воротам, мы выбежали навстречу. Я втайне надеялась, что Иван все-таки приедет, но его в машине не было. Видимо, в отличие от нас, ему сегодня праздновать было нечего… Матрена бросилась помогать Виктору выйти из салона, Вера с беспокойством посмотрела на мужа, не утомился ли. После ранения она очень трепетно относилась к Колиному здоровью. Приехавший вместе с ребятами Василий подошел ко мне и поцеловал руку.

– Ир, ты извини, что так получилось тогда на посту, – слегка смущаясь, проговорил он, – я Ивану чуть морду не набил потом, когда ты уехала, честное слово. А сначала как-то даже растерялся от неожиданности. Вроде Ванька не позволяет себе таких выходок обычно. Особенно с женщинами. Мне показалось или он правда чуть не помер от ревности? Я и не знал, что вы знакомы.

– Виделись пару раз, – изо всех сил стараясь показаться равнодушной, ответила я, – он помог нам с Виктором задержать убийцу, покушавшегося на нашу жизнь. Без его участия дело могло бы кончиться гораздо трагичнее. Мы с Витей, безусловно, очень благодарны Ване, но это не дает ему право говорить обо мне в таком тоне.

– Я согласен с тобой полностью, – серьезно кивнул Василий, – тогда я примерно так и сказал этому придурку, а он драться полез. Хорошо нас на аварию вызвали, а то не знаю, чем бы все обернулось. Он так-то парень нормальный, к тому же работать нам вместе приходится… Но если и дальше будет себе такие вещи позволять, придется все-таки поставить его на место…

– Вась, забудь о нем, а, – с тоской посмотрела я на парня, – не порти мне настроение, будь другом. У нас сегодня праздник. Витьку выписали из больницы. Моей жизни вроде тоже ничего больше не угрожает. Коля почти поправился, скоро выйдет на работу, и вы опять будете напарниками. Все вернется на круги своя. Неприятности забудутся. Следствие по этому делу почти закончено. Всех нас тщательно допросили, и я наконец-то смогу уехать в город и выйти на работу.

– Ты собираешься уезжать насовсем? – заметно расстроился парень.

– Конечно, не вечно же я буду сидеть в Лисицине. У меня отпуск кончается, да и Витьке с Матреной мешать не хочется. У них ведь намечается что-то типа медового месяца. Третий в таком деле, как известно, лишний. Моя подруга Настя приезжала в прошлое воскресенье, звала домой, но я хотела дождаться возвращения соседа.

– Ира, Василий! – позвал Виктор. – Хватит секретничать, давайте к столу. А то мы умрем с голоду.

Мотины пирожки источали такой аромат, что у всех текли слюнки. Мы быстренько расселись вокруг живописного стола и сразу же подняли тост за здоровье присутствующих, потом помянули Саньку, погибшего вместо Вити, выпили за Ивана, который очень помог нам в поимке преступника. За Виктора, раненного в схватке с убийцей. Не забыли помянуть отца Ксенофонта и Михалыча…

– Давайте выпьем еще знаете за что? За окончание этого дела, – поднял фужер мой сосед и обвел глазами всех присутствующих. – Оно свело нас сегодня всех вместе за этим столом. Почти все мы пострадали, совершенно случайно ввязавшись в эту печальную историю. И я думаю, вы не горите желанием вспоминать те страшные дни. Вначале я и сам, честно сказать, был сильно напуган всеми этими убийствами. Еще жутче было оттого, что мы не понимали, кто и за что объявил на нас охоту. Неизвестность рождает страх… Поэтому я предлагаю все же вспомнить еще разок события, случившиеся с нами… Коль, ты был сегодня в прокуратуре, с ребятами не беседовал? Как все было на самом деле, неизвестно еще?

– Да дело уже практически закончено. Если хотите, я могу рассказать, к каким выводам пришло следствие.

Все отложили вилки и активно закивали. Ведь и правда, все мы стали невольными участниками этой жуткой истории. Само собой, каждому было интересно разобраться в ситуации до конца.

– Тогда слушайте… Все началось в тот день, когда я позвонил на пост и попросил Ивана вытащить из-под обрыва машину батюшки. Сам я автомобиль перед этим не осматривал. Устал после смены, да и домой хотелось попасть поскорее, – Коля с нежностью глянул на свою молодую жену, – в общем, я уехал. Иван, в свою очередь, решил, что нечего там у обрыва делать вдвоем. Точнее сказать, двоим транспортировать машину, конечно, удобнее, но ожидался приезд начальства, а документов неоформленных у нас всегда полно, дай бог до утра управиться, и Ванька решил остаться на посту. Вытаскивать машину поехал один Игорь. Представляете его состояние, когда ночью посреди пустой дороги он увидел чемодан, набитый валютой. Он не знал, чьи это деньги, откуда они взялись в машине батюшки, но сразу понял, что уже не сможет выпустить их из рук. Ему давно надоела жизнь в деревне, однообразная работа на посту ГАИ. Он к тому же был влюблен и собирался жениться. А как известно, каждый влюбленный мужчина желает сделать свою избранницу королевой, как минимум… Чемодан денег открывал перед Игорем радужные перспективы безбедного будущего. Парень вытащил автомобиль и загнал его на ферму. После этого на служебной машине поехал в Евсеевку, на поиски Ксенофонта.

В это время батюшка немного оклемался в холодных Витькиных сенях, с ужасом вспомнил о деньгах, брошенных в машине, и поспешил обратно на место аварии.

Они с Игорем запросто могли бы разминуться, но Богу было угодно, чтобы их встреча на пустынном шоссе состоялась. Может, Господь решил отомстить попу за проданные

реликвии? Как бы то ни было, мчащийся по трассе Игорь вдруг увидел голосующего на обочине Ксенофонта. Он остановился и предложил батюшке подвезти его до фермы, где и находилось его покореженное авто. На ферме, применив физическую силу, он выбил из попа признание о происхождении этих денег. Видимо, в это время крест и оборвался, попав в складку сиденья. Поняв, что о деньгах никто не знает, кроме попа и еще двух человек, которые вряд ли смогут связать пропажу чемодана с ним, Игорем, он убил Ксенофонта. Сторож фермы поплатился жизнью за то, что видел, с кем приехал батюшка. Во время первого убийства Игорь очень нервничал, торопился и допустил много огрехов. Он не заметил креста, слетевшего с батюшки, оставил в горле своей жертвы нож, по которому его легко можно было вычислить. Немного успокоившись, вспомнил о ноже. Ему пришлось вернуться на ферму, где он чуть не столкнулся с Ириной и Виктором. Потом Игорь уже привык к убийствам, мне кажется даже, что он немножко сдвинулся по фазе в маниакальном стремлении убрать всех свидетелей и стать единоличным владельцем этих денег. Первыми в очереди на истребление стали Ирина и Виктор. Во-первых, они могли знать о деньгах, так как Ксенофонт признался, что ночевал у них, да и потом, Игорь не был уверен, видели они его на ферме или нет. Вроде в тот раз все обошлось, а вдруг… После нескольких неудачных попыток убить обоих свидетелей сразу Игорь решил отравить Виктора газом, а Ирину вывезти куда-нибудь в лес, так как, в отличие от соседа, она двери запирала и открыть конфорки в ее половине было гораздо труднее. Останься она дома, непременно почувствовала бы запах и подняла тревогу. Представившись работником милиции, кем он, в сущности, и был на самом деле, он без труда обманул доверчивую женщину, но приход участкового с повесткой сорвал и это покушение. «Повезло» преступнику ночью: он подъехал к дому и застал спящего на кровати пьяного Санька. Приняв его за Виктора, перерезал ему горло и уехал. То, что он не застал Ирину, его не особенно обеспокоило. К этому времени Игорь уже перестал мыслить логично, его мозг работал только в одном направлении: убивать всех причастных к делу свидетелей, а в каком порядке, не важно. Убил одного – и славно. До других дойдет очередь завтра. Вернувшись в следующий раз за скальпом девушки, преступник с ужасом обнаружил у ворот ее дома мою машину. В его больном мозгу сразу родились подозрения о моей причастности к его тайне. Зачем я приехал к этим людям? О чем мы говорим? Не о нем ли? На всякий случай он испортил тормоза в моей машине. Ему уже никого не было жаль. Все вокруг враги! То, что Виктор, сидя в КПЗ, не дал против него никаких показаний, натолкнуло его на мысль, что, если Витька молчит и баба тоже, может, они что-то самостоятельно замышляют за его спиной, стараясь заполучить его богатство. Я не оговорился, к этому моменту он уже твердо считал чемодан своим.

Пребывать в этой уверенности ему слегка мешали еще два человека – Регина и Григорий. Уничтожить их так и так входило в планы Игоря. Эти двое после смерти Ксенофонта были в общем-то единственными владельцами чемодана. Уничтожив их, он устранил бы всех, кто знал о существовании денег. Убрать реставратора и его подругу было проще простого. Он нашел телефон Григория. Это было легко, так как тот реставрировал церковь и многие знали его координаты. Позвонив Хусаинычу, назначил встречу у дома Ксенофонта в Евсеевке. Чем он их туда заманил, неизвестно, но легко догадаться. Наверное, что-то наплел о чемодане. Сам он ожидал их на посту, через который проезжают все машины, двигающиеся в этом направлении. В эту ночь дежурил один Василий. Я лежал дома с вывихнутой ногой. Игорь вызвался составить ему компанию на пару часиков. Выйдя покурить, дождался машины своих жертв и остановил ее взмахом жезла. Велел Регине и Григорию с документами пройти в здание поста. Пока удивленный Василий проверял их паспорта, Игорь испортил тормоза в Регининой «ауди». Задержав их подольше, чтобы они опаздывали и гнали на высокой скорости, Игорь отпустил несчастных навстречу смерти. Проехав за ними и убедившись, что все вышло как задумано, он спокойно отправился домой спать. Между прочим, Вася, ты мог стать следующей жертвой в списке Игоря. Узнав, что машина, столь странно досмотренная товарищем во время его дежурства, разбилась через несколько километров после поста оттого, что кто-то испортил тормоза, ты мог заподозрить неладное.

Но к счастью, крест, найденный Ириной в машине Ваньки, положил конец череде злодеяний. Сопоставив все, что знал об этом запутанном деле, Иван понял, что убивает кто-то из своих. Машиной пользовался он и Игорь. Крест мог появиться только при участии кого-то из двоих. Я тоже мог подложить его, когда машина стояла в гараже. Убийство Регины и Григория полностью реабилитировало меня. Я лежал дома с вывихнутой ногой под неусыпным контролем Веры. Остался Игорь. Ивану крайне трудно было поверить в его причастность к преступлениям, и поэтому, заручившись помощью Вити, он решился на эксперимент. Позвонив напарнику, Иван как бы между прочим сказал, что Терехов собирается утром ехать в прокуратуру. Виктор якобы утверждает, что ничего не знал о деньгах, но видел машину, стоявшую у главного входа на ферму. В тот день Игорь ездил не на своих «жигулях», а на патрульном уазике. Вспомни Витек, что преступник удирал на милицейской машине, и все сразу станет ясно. Впереди оставалась одна ночь, и преступник не мог не воспользоваться такой возможностью. Дальше вы знаете. Задержать Игоря Клюева не удалось. Он разбился, спасаясь от преследования. Иван очень переживает, что стал причиной, пусть и косвенной, смерти своего бывшего друга. Считает, что Игорь просто тронулся умом. Что все должно было сложиться совсем по-другому… Я, честно сказать, не понимаю его. Он что, хотел, чтобы его лечили? Слушайте, я, наверное, никогда в жизни столько не говорил. Просто горло пересохло. Давайте выпьем, что ли.