Месть оптом и в розницу

Перфилова Наталья

– Не знаю, – я даже растерялась, – как-то не думала об этом.

– Я лично одного, – мечтательно посмотрела в потолок подруга, – хорошо бы девочку. Я бы наряжала ее как куклу, баловала…

– Думаешь, ребенку лучше одному расти? – не согласилась я. – Мне вот, например, всегда сестренку хотелось… Сама-то ты с братом росла. Было и с кем поиграть, и кому защитить…

– Да мы с братом не больно ладили. На улице он всегда защищал меня от всех обидчиков, это правда, а вот дома постоянно пытался подставить. Однажды мне как следует налупили за испорченные мамины туфли.

– Интересно, какое отношение имеет брат к маминой обуви?

– Да самое непосредственное. Он сам потом признался. Ты знаешь, семья у нас никогда не была богатой, скорее бедной. В смысле шмоток там разных, обуви, косметики… Мальчишкам я нравилась.

Даже в школьные годы. У меня уже тогда и ножки, и попка были что надо, все на своих местах, – Настя не удержалась от самодовольной улыбки, – только вот одевалась я, по моему мнению, как чучело. Нелепые детские сандалии, ситцевые платьишки совершенно не подходили, чтобы кадрить парней, желательно старше себя. Поэтому, выходя на гулянье, я старалась урвать что-нибудь симпатичненькое из маминого гардероба. Это было несложно, она с утра до ночи пропадала на работе. Честно сказать, и у нее в шкафу было не больно-то много хороших вещей, но пара-тройка приличных шмоток на выход имелась. В тот день я собиралась на дискотеку, где у меня было назначено свидание с крутейшим парнем из соседней школы. Подружка обещала дать мне напрокат стильную джинсовую юбку, к ней очень подходили новые мамины туфли. Добежав до Наташки, я разулась в прихожей и побежала к ней в комнату переодеваться. Вскоре из коридора послышался ужасный вой и шум. Мы с Наташкой выскочили и обалдели. Два ее сиамских кота остервенело рвали мамину туфлю. За пару минут они превратили ее в хлам. Мы с подругой едва смогли отбить ее у беснующихся животных, но обувь восстановлению уже не подлежала. Когда мама увидела, пришлось все ей рассказать. Она сильно расстроилась и даже не слишком ругала меня. Саданула пару раз ремнем, и все. Она на эти туфли чуть не полгода деньги откладывала. После этого случая стала запирать шкаф и брала ключи с собой, что сильно осложнило на том этапе мою личную жизнь.

– Ну а брат-то при чем, я так и не поняла?

– Недавно он признался, что нарочно облил одну туфлю валерьянкой, поэтому коты и взбесились. Но это еще что! Самым долгоиграющим и обидным прозвищем моего детства – ТРУСЫха – я тоже обязана ему, родному.

– Никогда бы не подумала, что ты трусиха, – удивилась я, – мне кажется, ты ничего не боишься.

– Да нет, трусость здесь ни при чем, – с досадой махнула рукой Анастасия, – все дело в трусах.

– В трусах?!

– Именно в трусах, – тяжело вздохнула подруга, – этот паразит Витька пришил мне к зимнему пальто на спину трусы. Обычные женские трусы в горошек. Я еще перед уходом заподозрила неладное: он так заботливо помог мне одеться, пальто подержал, что мне стало подозрительно. Я долго соображала, где подвох, в зеркало смотрелась, но так ничего и не поняла. Полчаса я циркулировала по городу с трусами на спине, пока встреченная мною подруга не прекратила это безобразие. На следующий день в школе оказалось, что чуть ли не все ребята видели меня в незабываемом прикиде. Они давились от смеха, глядя в мою сторону. Несколько лет после этого меня дразнили ТРУСЫхой.

– Я бы убила такого брата, наверное.

– Ну, он и хорошим бывал изредка, – справедливости ради заметила Настя, – когда в конце учебного года я сломала ногу, то, чтобы я не осталась на второй год, он таскал меня в школу и из школы на руках.

Беседуя таким образом, мы спокойно ехали, с каждой минутой приближаясь к городу.

Глава 17

Вот я и вернулась домой… Занеся в квартиру вещи, огляделась. Вроде совсем недавно покинула родные стены, а сколько всего успело за это время произойти! Казалось бы, дело, связанное с убийством отца Ксенофонта, закончено. Не совсем так, как хотелось бы, но ведь закончено… Когда есть хоть один труп, о хеппи-энде мечтать глупо, но я почему-то надеялась, что, когда все загадки разрешатся, на душе станет хоть чуточку легче, однако умиротворение и спокойствие все не приходили… Что-то давило на психику и не давало забыть… Наверное, правы те, кто утверждает: для этого нужно время. Много времени… Ну что же, придется ждать…

А пока нужно срочно заняться приведением себя, машины и квартиры в порядок. С «десяткой» я разобралась очень просто: позвонила Настиному жениху и попросила о помощи. К кому, как не к нему, владельцу целой сети отличных автосервисов, я могла обратиться по этому вопросу? После всех событий, произошедших

в последнее время, я продолжала подсознательно бояться. Каждый раз, садясь за руль «десятки», с тоской думала, а действительно ли там внутри все в порядке, что с тормозами например… В общем, чтобы окончательно не превратиться в неврастеника, по прибытии решила сразу же отправить машину на внеочередную профилактику. Павел мое решение одобрил. Чем мне больше всего нравился Настин жених, так это его ответственностью и отзывчивостью. Сообразив, что я совершенно ничего не понимаю в машинах, да еще и увидев как-то раз, как нещадно обувают меня работники автосервиса, он твердо пообещал, что возьмет все заботы о моем желтеньком цыпленке на себя. И ни разу с тех пор не подвел. «Десятку» обслуживают в его автосервисе качественно и совершенно бесплатно. А ведь я, по сути, ему абсолютно чужой человек. Как он относится к Насте, и говорить не приходится. А эта дурища все размышляет да прикидывает, стоит ли ей выходить замуж за такого замечательного парня.

Разобравшись с машиной, я еще раз внимательно осмотрела квартиру и поразилась, насколько вокруг тоскливо и неуютно. Мебель покрыта ровным слоем пыли, воздух спертый. После прохлады и свежести в Лисицине я это почувствовала особенно остро.

Распахнув все окна, приступила к уборке. Как это ни странно, убираться я люблю. Ну, не то чтобы обожаю, но всегда, когда на душе погано и тоскливо, берусь за ведро и тряпку. Процесс уборки меня успокаивает. Чем чище в квартире, тем светлее становится у меня на душе. Окончив мыть пол, я сажусь на кухне и с удовольствием пью чай с конфетами.

Вот и сегодня, потратив два часа на приведение квартиры в жилой и уютный вид, я расположилась на кухне. Закинув ноги на табуретку, попивала крепкий ароматный чай, когда зазвонил телефон. В трубке долго молчали. Вообще-то времени на подобные шутки у меня было маловато, хотелось допить чай, пока он окончательно не остыл, но я почему-то вообразила, что это Иван все никак не может подобрать слова для начала разговора, и терпеливо ждала, но и мое терпение в конце концов лопнуло. Я уже собиралась нажать на рычаг, когда услышала голос Андрея.

– Привет, ты вернулась? – бодро поинтересовался он.

– Откуда ты знаешь? – не слишком любезно спросила я.

– Я каждый вечер гуляю под твоими окнами. Увидев сегодня свет, очень обрадовался.

– Чему, интересно? – усмехнулась я.

– Что смогу снова увидеть тебя! – преувеличенно жизнерадостно воскликнул Андрей. Эта наигранность заставила меня поморщиться.

– Неужели две последние встречи тебе так понравились, что ты мечтаешь о третьей?

– Не сердись, котенок, все ведь ошибаются, – ласково заворковал он тоном, которым разговаривают с больными детьми, – ты же не маленькая девочка, должна понимать, что мужчин иногда тянет налево… Это даже не всегда от нашего разума зависит, – торопливо бросился он оправдываться, – но эта глупость выветривается так же быстро, как и возникает… Понимаешь? – Он помолчал, но, так и не дождавшись реакции на свои слова с моей стороны, продолжил с прежним пафосом: – А настоящее чувство потому так и называется, что выдерживает все неприятности и только крепче от этого становится. Я только сейчас благодаря нашей ссоре понял, как мне тебя не хватает. Почувствовав, что теряю тебя, я чуть с ума не сошел.

– Не теряешь, а потерял, – сухо напомнила я.

– Не могу поверить, – живо отозвался Андрей, – ведь нам же было так хорошо вдвоем. Вспомни дачу, речку…

– Я все помню. И Адлер, и красотку твою, и нашу последнюю встречу.

– Неужели одна глупость может перечеркнуть все то, что между нами было? – расстроился он. – Столько времени прошло, неужели ты будешь мне всю жизнь в нос тыкать мою позорную ошибку?

«Для скотства нет временных рамок», – вспомнились мне слова, сказанные как-то Настей. Теперь я понимаю, как чертовски она была права.

– Ты где сейчас? – миролюбиво спросила я бывшего жениха.

– Под твоими окнами, любимая, – с готовностью отозвался он.

– Тогда иди в магазин, купи побольше продуктов, я только приехала, и холодильник совершенно пустой. Коньяк не забудь, цветы… Примирение нужно отпраздновать, раз уж так получилось…

– Само собой, хорошая моя! – обрадованно воскликнул Андрей.

– Да! И презервативов пару пачек, – деловито добавила я. Потом подумала немного и озабоченно поинтересовалась: – Как думаешь, хватит?