Месть Осени
Шрифт:
– Вижу, вы познакомились, - он улыбнулся. Дежурно. Без тени благосклонности.
– Кейли, тебя вызывает Её Величество. Ситэрра, за мной. Есть срочное дело.
Сесилия глянула с превосходством. Мол, меня ждет сама Королева-мать, а ты всего лишь девочка на побегушках у основного секретаря. Потом она повернулась к Витту и подмигнула, явно вкладывая в это что-то личное. И пошла прочь Королевской походкой.
– Надеюсь, паучиха ее заморозит, - проворчала Мари, забывшись.
Посмотрела на Витта, готовясь к разносу. Мало того, что
– Хорошая идея, - проговорил хмуро.
– Сесилия Кейли - худший вариант из всех кандидатов, претендовавших на должность. Но Её Величество сделала выбор. Эта зу умеет себя подать.
– Вы ее хорошо знаете?
– Увы, - Витт поморщился. Впервые на памяти Мари.
– Учились на одном курсе в Академии. Она с детства умела пакостить исподтишка и всегда оставаться безнаказанной.
– Какая прелесть, - протянула Мари, подозревая, что и без того насыщенную жизнь ждет новый виток проблем.
– Погоди, - Витт глянул с подозрением.
– Как ты назвала Её Величество?
На лице Мари не дрогнул ни единый мускул.
– Никак, зу Мурэ. Вам показалось.
Он покачал головой и сделал приглашающий жест рукой.
– Идём. Дела, правда, ждут. Крайне неприятные для тебя.
Мари ожидала очередной рабской повинности. Но всё оказалось еще хуже. Поступила жалоба. Анонимная само собой. Некая жительница Дворца обвиняла Мари в разрушении чужой семьи и «уничтожении всего святого», что было у «несчастной женщины» и ее детей.
– Что я делаю?
– переспросила Мари, перечитав анонимку.
– Она это серьезно? Если, конечно, это ОНА. Меня в Замке многие не жалуют.
Витт посмотрел испытывающе, будто пытался разглядеть, что у помощницы в голове.
– Значит, написанное здесь – ложь?
Щеки Мари запылали от гнева. Именно от гнева. Не от стыда. Она ничего не сделала, чтобы стыдиться.
– Разумеется. Мне казалось, зу Мурэ, что вы успели меня изучить и понимаете, что на подобное я не способна. И вообще... Я несовершеннолетняя.
Витт передернул плечами.
– Возраст не всегда помеха. Тем более, тебе же не четырнадцать. Через полгода исполнится восемнадцать. Почти взрослая зу.
– Тьфу!
– не удержалась Мари.
– Не знала, что у вас вместо головы чурбан.
На удивление Витт не оскорбился.
– Мне придется показать это Королю, - объявил он.
– Его Величество должен знать, что происходит.
– А что происходит?
– спросила Мари прямо и, не дождавшись ответа, проговорила: - Кто-то копает под младшего секретаря.
– Есть и другой вариант. Я навел справки, Ситэрра. Есть стихийники, видевшие, как твои апартаменты поздно вечером посещает мужчина в плаще с капюшоном. Он явно не желает, чтобы его узнали.
Мари открыла рот, но ничего не сказала в защиту. А что говорить? Что это Инэй? Больше никто не приходит по вечерам. Витта
– Делайте с анонимкой всё, что посчитаете нужным, зу Мурэ. Я ни в чем не виновата.
Она ушла, с трудом поборов желание хлопнуть дверью секретарского зала. Ни к чему демонстрация эмоций. Хотя они бушевали. Еще как бушевали. Проблемы сыпались одна за другой. Некто крайне опасный играл с силами, подвластными лишь Королевской семье. Жители Весеннего Дворца нанесли удар, прикрываясь формой стражников. А теперь Мари обвиняли в посягательстве на чужого мужа. Последнее вряд ли происки серьезных врагов. Просто кто-то жаждет насолить «грязной шу», взлетевшей высоко. Да, просто. Всё просто. Вот только воспринималось всё всерьез. Как же это унизительно. Не сам факт анонимки. А то, что ей поверили. Ну, или допустили возможность, что в треклятом письме правда.
– Добрый вечер, зу Ситэрра, - поздоровался молодой стражник из ее личной охраны по имени Эйран Хант - высоченный и белокурый.
– Добрый, - отозвалась Мари задумчиво и не сразу заметила, что стражник смотрит слишком пристально. Наверняка, тоже слышал сплетни.
Ну и подумаешь. Пусть смотрит, как хочет. Мари слишком устала, чтобы обращать на подобное внимание. Стражника просто распирает любопытство. Ох, скорей бы вернулся верный Эрм Туи, оставленный временно при Далиле. В его присутствии спокойнее. Однако подруге его помощь нужнее. Одна она точно не справится и натворит дел. Таких, которые не исправишь.
Стоило вспомнить Далилу, как в тайном кармане потеплело зеркальце. Разумеется, связалась не подруга. Ей подобное не под силу. Осколок «Пути» показал лицо Ноя с чуть побледневшими синяками.
– Привет, - он широко улыбнулся.
– Что-то случилось?
– встревожилась Мари.
– Нет. Просто хотел тебя увидеть.
– Неужели?
– она сердито свела брови.
– Мы же договорились, что ты не будешь вызывать меня по пустякам. Ной, я тебе рада. Правда. Но нам нельзя рисковать.
Друг закивал, выглядя при этом расстроенным. Он ожидал более теплого приёма.
– Это не пустяк, - сказал он сурово.
– Ты - моя связь с прошлым. И не только. Поговорив с тобой, я вспоминаю, кто я, и ради чего всё это затеяно. Это трудно. Понимаешь? Трудно жить вдали от дома. Ты - моя опора, ниточка, которая не позволит потерять самого себя.
Мари смягчилась.
– Ох, Ной...
Они проговорили не меньше получаса. Точнее, говорил в основном Ной. Мари слушала. Друг делился впечатлениями об Орэне и жизни людей. А еще он побывал на центральном рынке и не мог поверить, что Мари в раннем детстве часто доводилось там ночевать. Неудивительно. Ни Ной, ни Далила с Тиссой никогда не воспринимали Зимнюю подругу бродяжкой. Для них «шу» было ругательным словом, далеким от нищенской жизни, которую вела Мари до появления в Академии Стихий.