Месть предателя
Шрифт:
– И сделка состоялась?
– Не знаю. Но о дополнительной встрече они собирались договариваться по телефону. Обменялись визитными карточками. Могу лишь добавить, что, когда я в следующий раз спросил господина Булгака, так зовут моего коллекционера, как идет его бизнес с господином Поташевым и какое тот на него произвел впечатление, господин Булгак ответил: «Превосходно!» – а самого Поташева охарактеризовал как очень хваткого бизнесмена, который идет к поставленной перед собой цели, сметая все преграды на пути.
– Так и сказал? – усмехнувшись, спросил Гордеев.
– Да, – ответил художник и подтвердил свои слова энергичным кивком.
И тут зазвонил будильник в соседней
– Это для нас? – спросил Игорь у Александра.
– Да. Если мы через пятнадцать минут не выйдем, то опоздаем на открытие твоей выставки, – пошутил Тиней.
– Юрий Петрович, – обратился к Гордееву Щербина, – я приглашаю вас на открытие. Посмотрите мою мазню. Если, конечно, у вас есть свободное время. Сегодня вернисаж.
– Спасибо за приглашение. И за ваш рассказ тоже. Но как раз сегодня я не могу. У меня еще есть дела, – вежливо отказался Гордеев. – Однако ваши работы я обязательно посмотрю.
– Ну в крайнем случае… у вас останется мой каталог, – сказал Щербина.
КИЛЛЕР КОТОВ ПО КЛИЧКЕ МАЙОР
Он проснулся оттого, что даже во сне ощутил на себе чей-то пристальный, холодный взгляд. Но в купе СВ, кроме него, никого не было. Дверь по-прежнему была заперта. На ней успокоительно поблескивала предохранительная щеколда. Поезд мчался, мягко постукивая на стыках рельсов. Было, вероятно, около трех часов. За темным окном стремительно летела ночь: выл ветер, изредка проносились тусклые огоньки разъездов и полустанков, смутно мелькали во мраке телеграфные столбы.
Купе слабо освещалось синей ночной лампочкой, но и этого было достаточно, чтобы Котов убедился: в купе он один.
Заснуть не удавалось. Тревога, столь внезапно и властно разбудившая его, не проходила. По привычке, установившейся в последнее время, он прежде всего ощупал изголовье постели, проверяя, на месте ли небольшой кожаный портфель, в котором хранились пачки американских долларов и российских рублей и пистолет с глушителем. Портфель был на месте. Пистолет – тоже. Дверь – на замке. Ничего не случилось. И все-таки Котов явственно, почти физически, ощущал прикосновение чужого холодного, внимательного взгляда, и это очень его тревожило.
Для Котова это состояние не было неожиданным. В последнее время у него появилось ничем не объяснимое чувство: казалось, что он постоянно находится под чьим-то неослабным и настойчивым наблюдением, а после побега, который был для него организован, это чувство лишь усилилось. Началось же все это задолго до того, как в Москве его остановил наряд муниципальной милиции и попросил предъявить документы. Но вот когда именно он впервые почувствовал взгляд преследователя, Котов не мог вспомнить.
Два дня назад, вечером, он выехал из Москвы. До этого отлеживался на тайной блатхате: ждал, пока в городе утихнет переполох, вызванный его дерзким побегом. За это время он отрастил бороду и усы и перекрасил отросшие волосы. Теперь же, когда сыскари из МУРа думали, что его давно нет в столице, а в карманах московских сотрудников органов внутренних дел вместо его фотографий появились фотороботы других преступников, можно было покидать Первопрестольную.
Котов уходил налегке: лишь деньги да оружие, с помощью которого он давно уже привык делать деньги. И еще у него были новые документы на имя Николая Викторовича Игнатьева. Имя было подлинное, так звали приятеля Котова, с которым вместе учился в погранучилище и откуда оба они были изгнаны якобы по состоянию здоровья. Комиссовали их после окончания третьего курса. Не хотело училищное начальство публичного позора для своего краснознаменного
Самого «заказчика» Котову только показали, чтоб он мог бы его при нужде опознать. От его же имени вручили оружие и деньги. А после того как Котов попался на вокзале, лажанулся, словно фраер на бану, и его опознали менты, поскольку он уже порядком походил в федеральном розыске, те же люди «заказчика» организовали ему все необходимые улики для чистосердечного признания, а затем устроили воронку, который вез Котова в «Матроскую Тишину», элементарное ДТП. Маленько пострадал водитель тюремной машины, а конвой сам быстренько вскинул руки в гору, когда увидел морды в масках и направленные на них стволы. Грамотно сработал «заказчик».
Пока Котов отлеживался и отращивал на лице растительность, его навестили все те же люди «заказчика», который, по их словам, не имел к нему претензий по поводу данных следователю показаний, хотя и находился в Бутырках.
Те же люди сказали, что если у Котова не пропало желание еще подзаработать, то для него может немедленно найтись выгодное дельце: надо убрать одну бабенку, которая обретается в Сибири. Кстати, валюту, изъятую у Котова при задержании, ему возместили. Пообещали в случае его согласия чистые документы на любое названное им имя, три штуки баксов – больше та тетка и не стоила – и соответственно оружие, которое он назовет.
Котов подумал маленько и согласился выполнить и этот «заказ». А что оставалось делать? Поскольку из Москвы все равно надо было отваливать: примелькался. На следующий день ему вручили все требуемое для дела, а также железнодорожный билет в спальный вагон до Новосибирска. Плюс адрес женщины, которая по замыслу «заказчика» должна была покончить жизнь самоубийством. Ну а как, это уже входило исключительно в компетенцию киллера…
Первая ночь прошла спокойно. Котов, уставший от множества предосторожностей, вызванных отъездом, спал, как в юности, беспробудно и сладко. У него было отдельное купе, к счастью без попутчиков, и он благодаря этому был освобожден от утомительной необходимости присматриваться к случайным соседям и быть все время настороже.
Он проснулся на рассвете и посмотрел в окно. Поезд стоял на какой-то станции. Котов быстро оделся и вышел прогуляться по перрону. Портфель он захватил с собой. Щелкнул дверью. Уже выйдя из вагона, почувствовал, что хочет курить, и вспомнил, что оставил сигареты в купе. Вернувшись в вагон, Котов открыл дверь из тамбура в коридор и скорее ощутил, чем увидел, тень, скользнувшую из его купе в противоположный конец вагона. Котов бросился к себе. Дверь в купе была отодвинута. Однако внутри все было в полном порядке, и забытая пачка сигарет лежала на подушке дивана. Остальное тоже было на месте. Котов бросился к окну, но, кроме спокойно прогуливающихся слишком ранних пассажиров, никого не увидел. Тогда он побежал к тамбуру, куда так быстро скрылась мелькнувшая тень: дверь там оказалась открытой, но никого не было. Котов дернул ручку туалетной двери, но она была закрыта. Котов уже хотел было вызвать проводника и сказать ему, что кто-то был в его купе, но, опомнившись, передумал. Да и возможные действия проводников Котов мог также предугадать.