Месть Шарпа
Шрифт:
— Капитан Фредериксон шлёт вам поклон.
— Хороший человек. — отозвалась Люсиль.
Глядя, как Шарп точит палаш оселком для серпов, она несмело осведомилась:
— Уезжаете, майор?
— Да. Дождусь моего сержанта и в путь.
Люсиль вздохнула.
Харпер вернулся неделю спустя, умиротворённый и счастливый. Изабеллу с ребёнком он всё же оставил у её родственников в Испании, только дал ей денег и снял жильё. На то, чтобы найти в Пасахесе судно до Ирландии, требовалось время, и Харпер решил переезд на родину отложить:
— Потерпит,
— Спасибо, Патрик. С приездом.
— Выглядите бодрячком, сэр.
— Седею. — он потеребил белую прядку.
Харпер открыл было рот, чтобы пошутить: мол, седины влекут красоток, как ос — мёд, однако вспомнил о Джейн и промолчал.
Друзья вышли к ручью. Последнее время Шарп часто посиживал на его берегу со старой удочкой Анри Лассана. Майор пересказал ирландцу послание от Фредериксона, назначив отъезд назавтра. Ирландец, оттягивая неизбежное, принялся расспрашивать майора о всяких пустяках. Тот охотно отвечал, похвалился практически приведёнными в норму конечностями, но, в конце концов, поинтересовался, был ли Харпер у Джейн?
— А капитан д’Алембор вам, что же, ничего не писал? — Харпер до последнего надеялся, что Далли возьмёт эту печальную обязанность на себя.
— Что он должен был написать?
— Ну, мы вместе видели миссис Шарп…
Ирландец замолчал. На том берегу ручья паслись коровы, и Харпер, увиливая от неприятного разговора, стал восхищаться их гладкостью да тучностью. Шарп тему поддержал с энтузиазмом, хотя и несколько натужным, как показалось Харперу:
— А как же? Вода на пастбище появилась, и травы пошли в рост. Мадам Кастино, кстати, приказывает молочнице натирать коровам вымя каким-то растением. Дескать, больше молока дают.
— Надо будет спросить, что за чудо-растение такое. Пригодится. Вы починили шлюз, сэр?
Шарп гордо продемонстрировал другу, насколько легко ходит заслонка после того, как он очистил от ржавчины и смазал гусиным жиром червячную передачу:
— Видишь?
— Отлично поработали, сэр.
Шарп уселся рядом с Харпером и, отвернувшись к холмам на севере, глухо спросил:
— Что с Джейн?
— Э-э… Мне не удалось потолковать с ней…
Пауза затягивалась. Шарп вынул из воды зелёный лист жерухи:
— Угрей тут до чёрта. Их же ловят какой-то хитрой ловушкой, да? Знал бы устройство, смастерил и поставил.
— Наверно, это что-то вроде клетки, сэр.
— Наверно. — согласился с другом Шарп, — Джейн трынькает снятые деньги и кого-то нашла вместо меня?
Харпер прочистил горло:
— Насчёт денег, сэр, мне ничего не известно.
Шарп посмотрел на ирландца в упор:
— Выходит, нашла-таки другого?
Юлить не имело смысла, и Харпер с несчастным видом кивнул:
— Хлыщ по фамилии Россендейл.
— Россендейл…
Шарп растирал лицо ладонями, комкая кожу, чтобы не выдать Харперу муки; лишающей разума, парализующей мысли муки. Выходит, правда. Джейн. Господи, до чего же больно-то! Нет в свете ада горше,
— Сэр? — робко позвал Харпер.
— Расскажи мне всё.
Так раненый просит хирурга не таить от него ничего, втайне питая безумную надежду, что его увечье не настолько ужасно, как ему кажется.
Харпер тихо поведал, как пытался передать письмо, как хлестнул его Россендейл кнутом, как улюлюкала Джейн:
— Она узнала меня, но чуть в ладоши не хлопала, когда сукин сын меня ударил. Хотел я его удавить, сэр. Мистер д’Алембор не дал. Пригрозил, что профосам сдаст.
— Он прав, Патрик. Тебе незачем вмешиваться.
Выше по течению резвились выдры. Шарп остро позавидовал их бесхитростному существованию.
— В голове не укладывается, что она выкинула такое. — тускло уронил он.
— Они ещё пожалеют, сэр.
— Боже! — Шарп засмеялся, но смех его больше походил на рыдание, — И знал же я, дурак, её гнилого до мозга костей братца! Знал!
— Точно, сэр.
— Хотя теперь-то какая разница? Что братишка, что сестричка одним дерьмом мазаны…
Харпер хранил сочувственное молчание.
— Голубки, насколько понимаю, решили, что я спёкся?
— Похоже, сэр. Ждут, что лягушатники поймают вас и укоротят на голову.
— Может, и укоротят.
Всего шесть месяцев назад, думал Шарп, он командовал полком, любил и верил, что любим, а принц Уэльский звал его другом. Теперь же Шарп мог гордиться лишь ветвистыми рогами. Смешно.
— Забыли об этом, сержант. — жёстко приказал майор, — Было. Прошло. Быльём поросло.
— Так точно, сэр. — кивнул ирландец.
Шарп, на его взгляд, перенёс чёрную весть легче, чем Харпер ожидал. И слава Богу.
— Завтра двинемся в Париж. — напомнил Шарп, — Деньги-то у нас есть?
— Я разжился наличными в Лондоне, сэр.
— В Кане наймём лошадей. Ты не дашь мне взаймы некоторую сумму? Хочу отблагодарить мадам Кастино за приют. Отдам, когда смогу. — Шарп нахмурился, — Если смогу.
— Бросьте, сэр, какие между нами счёты?
— Пойдём и вырвем ему глотку! — подвёл итог Шарп.
О Дюко ли он говорил? Харпер не был уверен.
На рассвете они завернули в тряпки оружие и под тёплыми струями летнего дождя отправились в путь. На поиски врага.
Глава 11
Если Вильям Фредериксон и мечтал забыть об унизительном отказе Люсиль Кастино, он не мог выбрать для этого места лучше, чем Париж.
Первые дни капитан не вспоминал о Дюко, поддавшись очарованию древнего города. Красавчик Вильям бродил по площадям и бульварам, рисуя, рисуя, рисуя… В его эскизном блокноте появились Лувр, Нотр-Дам, Консьержери. Впрочем, самой удачной зарисовкой с натуры капитан считал набросок Триумфальной арки. Арка высилась печальным памятником вчерашнего величия Империи, и жёны разбивших рядом бивуак русских солдат вешали сушиться бельё на протянутые меж опор верёвки.