Месть трех поросят
Шрифт:
Маньяк, видимо испугавшись начинающейся грозы, быстро покинул кладбище. Дураков выключил камеру.
— Убедился, Димыч?
— Ага.
— И так — каждую ночь. Придет, походит и уйдет.
Молодцов почесал искусанный комарами лоб.
— Чего же он тут ходит?
— Есть у меня одна версия. Да ты опять скажешь — туфта.
— Не скажу. Выкладывай.
— Он от мертвецов энергией заряжается. Я один «ужастик» видел. Там тоже маньяк-убийца приходил на кладбище и говорил: «Мертвые, дайте мне силы». И
— Туфта, — сказал Димка. — Что-то я не заметил никакого сияния.
— А может, на кассете будет заметно?.. Димыч, а давай кассету в ментовку отдадим?
— Зачем?
— Они его арестуют.
— Ни фига не арестуют.
— Почему?
— Прокурор не даст санкции на арест. Нужны улики.
— А то, что он каждую ночь сюда шляется, это разве не улика?
— Нет, не улика. Он ведь могилы не разрывает. А просто так по кладбищу гулять законом не запрещено.
— Эх, вот бы он и вправду могилу разрыл, — размечтался Дураков. — А мы б его засняли. Тогда бы уж он точно не отвертелся. Скажи, Димыч?
— Ну, — сказал Молодцов.
— А какие нужны улики? — спросил Федька.
— Вещи убитых, орудия убийства… — начал перечислять Димка.
В этот момент сверкнула молния. А вслед за ней грянул гром: ТРАХ-ТАРАРАХ! Дураков опасливо покосился на небо.
— Надо сматываться. А то молнией шарахнет и — привет. Будем тогда, как Рябчикова, на инвалидной коляске кататься.
— Какая Рябчикова?
— Да дочка директора охотхозяйства. Она ходить не может. В нее молния ударила.
Опять сверкнула молния. Прямо над мальчишками.
— Бежим! — крикнул Федька.
Ребята помчались с кладбища. У конюшни они распрощались.
— Пока.
— Пока.
И разбежались в разные стороны.
Когда Димка подбежал к бабушкиной избе, ему на лоб упали'первые капли дождя. А когда он залез в окно, дождь полил ручьями.
ТРАХ-ТАРАХ! — снова громыхнул гром.
Но Молодцову гроза теперь была до лампочки. Он юркнул под одеяло. И уснул.
Глава VIII УМНАЯ МАША
Проснулся Димка от звона колокольчиков. Глянув в окно, он увидел, как Дураков-старший гонит стадо на пастбище. Коровы шли медленно, лениво помахивая хвостами.
— А ну веселей, елки зелёные! — подгонял их Иван Иваныч, щелкая кнутом.
Молодцов распахнул створки окна:
— Здрасте, дядь Бань!
— Здорово, здорово.
— А Федька уже встал?
— Какой там встал, елки зелёные. Дрыхнет без задних ног.
Солнце сияло. На небе не было ни облачка.
Димка оделся и вышел на кухню. Бабушка суетилась у растопленной печки, доставая ухватом противень с аппетитно шипящими лепёшками.
— Заспался, внучок, — ласково сказала она. — И немудрено. Ночью ливень ливмя
— Да-а? — фальшиво удивился Молодцов. — А я и не слышал.
— Садись к столу, — пригласила бабушка. — Завтрак как раз поспел.
Ополоснув под рукомойником лицо и руки, Димка сел за стол.
Бабушка наполнила глубокую миску румяными лепёшками, полив их маслом и посыпав сахаром.
— Кушай, внучок. А я сейчас из погреба сметанки с творожком достану.
И ушла в сени.
Молодцов потянулся за первой лепёшкой. Потом за второй, за третьей… Эх, классная вещь — лепёшки с сахаром! А тут бабуля еще и сметаны с творогом принесла. Ну это вообще — полный кайф!
— Что-то Маринка не едет, — озабоченно сказала бабушка, накладывая в Димкину миску новую порцию лепёшек.
— Автобусы не ходят, бабуль. Забастовка.
— Дак ходют уже. Мне вчерась Любка-продавщица сказывала.
— Ну, значит, сегодня приедет. Позавтракав, Молодцов побежал к Дуракову.
Федька уже встал. И с утра пораньше смотрел «ужастик» по видику.
— Привет, — сказал Димка.
— Привет, — ответил Федька, не отрываясь от экрана телевизора.
— Ты что, один?
— Ага. — Дураков всё так же пялился в телик.
— Да оторвись ты от этого дурацкого «ужастика»! — вскипел Молодцов. — У тебя скоро крыша от них поедет!
Федька с неохотой оторвался.
— Не поедет, — сказал он, потягиваясь. — Я всего по три «ужастика» в день смотрю.
— А кассету посмотрел?
— Угу.
— И что там?
— А вот что. — Дураков щелкнул дистанционкой.
На экране появилось ночное кладбище и тип в темных очках.
— Ничего подозрительного не заметил? — спросил Димка.
— Не-а. — Федька выключил телевизор. — Слушай, Димыч, а может, у него обыск провести? Пока он на кладбище торчит.
— Я тоже об этом подумал, — сказал Молодцов. — Надо только ключ к замку подобрать.
— Не надо. Мы в дом через трубу залезем.
— Через какую трубу?
— Печную.
— А ты уверен, что мы пролезем?
— На все сто! Эту печку мой батя клал. А он знаешь какие здоровенные трубы делает.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Дураков.
В комнату вошел старик с окладистой бородой.
— Здравствуй, Фёдор, — степенно поздоровался он с Федькой.
— Здрасте, Аркадий Петрович.
— А отец где?
— Коров пасёт.
— Ах, как жаль, — огорчился старик. — А я хотел с вашей умной свиньей познакомиться.
— Так идемте в свинарник, — пригласил Федька. — Я вас познакомлю.
— Чудненько, чудненько. Но вначале я должен представиться молодому человеку. — Старик подал Димке руку: — Аркадий Петрович Безбородов. Профессор из Москвы.
— Дмитрий Григорьевич Молодцов, — в тон старику ответил Димка. — Восьмиклассник из Питера.