Месть в законе

Седов Б. К.

–  Стволы, я сказал, на пол!!!
– до хрипоты орал Севостьян Иванович.

Делать было нечего. Оба опера послушно разоружились и отступили назад, встав по ту сторону раскрытой двери приемной.

Секретарша заверещала.

–  Заткнись, сука!!!
– крикнул на нее капитан.
– Застрелю на хер!!! Дверь закрыли!!!
– орал он уже тем, кого только что разоружил.

Пришлось выполнить и это его требование.

Дальнейшие переговоры велись уже через закрытую дверь.

–  Севостьян Иванович, - увещевал его майор Никитин.
– Вы же пожилой человек! На пенсию пора.

К чему вам такие неприятности? Отпустите женщину и сдайтесь.

В ответ прозвучали выстрелы. Три пули легко пробили толстую дубовую дверь и расплющились о бетонную стену в коридоре.

–  Горбушкин!
– призывал его все тот же Никитин.
– Ерунду порешь! Зачем тебе в «зону» идти? Ты же ни в чем не виноват! Отпусти заложницу, я помогу тебе выкрутиться!

–  Знаю я, гаденыш, как ты мне поможешь!!!
– остервенело орал в ответ Севостьян Иванович, окончательно теряя разум.
– Начальника ГУВД ко мне!!! С генералом говорить буду!

–  Хорошо-хорошо! Я тебя понял!
– отвечал майор ССБ.
– Только не дури. Мы свяжемся с начальником ГУВД.

Второй оперативник в это время вызывал по мобильному телефону сводный отряд быстрого реагирования - СОБР. Спецназовцы подкатили уже через двадцать минут, мгновенно рассредоточившись и заняв боевые позиции.

Руководить операцией прибыл полковник Бережной.

Сотрудников отдела милиции эвакуировали, невзирая на то, что многие горячие головы из уголовного розыска и следственного отдела предлагали свои услуги, обещали успокоить Горбушкина и убедить его в необходимости подчиниться.

–  Товарищ полковник!
– напирал начальник уголовного розыска.
– Да он - нормальный мужик! Пустите меня, я поговорю с ним!

–  Отойдите в сторону, майор, - жестко отвечал Бережной.
– Без вас обойдемся.

–  Да я ж его, товарищ полковник, сто лет знаю!
– не унимался тот.

Бережной лишь посмотрел на своих людей, и начальника уголовного розыска тут же молча оттеснили в сторону.

Молоденький следователь, Антон Корниевич, в прошлом году окончивший высшую школу милиции, самовольно попытался приблизиться с улицы к окну, ведущему прямо в приемную, расположенную на первом этаже здания.

–  Иваныч!
– как старому приятелю, прокричал он Горбушкину.
– Это я, Антоха! Слышишь меня?

Наверное, капитан услышал мальчишку. Потому что в следующее мгновение в оконный проем прозвучали несколько пистолетных выстрелов. Лейтенант милиции вынужден был упасть лицом в клумбу и отползти назад.

–  Что будем делать?
– спросил Никитин у Бережного.
– Может, поговорим еще?

–  Людей всех за оцепление вывели?
– задал Бережной свой вопрос.

–  Так точно, Альберт Николаевич, - ответил майор.

–  Вот и ладненько, - полковник спокойно выкурил сигарету. И лишь потом посмотрел на подчиненного.
– С шакалом, майор, нечего разговаривать. Командира СОБРа ко мне.

О чем Бережной беседовал с офицером в камуфляже, лицо которого закрывала плотная черная маска, никто не слышал, они вдвоем преднамеренно отошли в сторону. Но сразу после этого короткого разговора на крыше дома, расположенного через дорогу напротив, залег снайпер.

Бестолковая

голова Горбушкина лишь на мгновение мелькнула в оконном проеме.

Боец СОБРа в оптический прицел долго эту голову не разглядывал. Спусковой крючок у снайперской винтовки Драгунова мягкий, послушный своему хозяину. И пуля далеко не дура, как опрометчиво утверждают многие. Вылетев из нарезного ствола, она попала Горбушкину аккуратненько так в левое ухо. После этого Севостьян Иванович рухнул себе на пол замертво, да так и лежал, не шевелясь, пока за ним не приехали санитары из городского морга.

–  Ты глянь, братуха, чего творится!
– Серега Лопатин, вытаращив глаза, указывал пальцем в ту сторону, где санитары вперед ногами выносили тело убиенного капитана Горбушкина.
– Менты совсем озверели - своих «мочат»!

–  Они не своих «мочат», Кнут. Они от сук избавляются, - ответил Таганцев.
– Жаль только, что я сам не успел кончить этого урода. Мой он был. Мой.

–  Зато в дерьме не измажешься, - изрек Лопатин.

–  Не факт. На мой век, Серега, дерьма хватит.

Они сидели в припаркованном неподалеку от отдела милиции джипе и со стороны наблюдали за тем, что происходило уже после того, как снайпер из СОБРа пристрелил капитана Горбушкина, пытавшегося удержать в заложницах секретаршу начальника милиции.

Да и вообще приехали сюда, чтобы выследить поганого мента и по дороге со службы домой прихлопнуть где-нибудь в подворотне. Не сложилось.

К зданию милиции понаехало городского начальства, царили хаос и неразбериха. Оно и понятно: не каждый день в Питере мусорские капитаны берут заложников.

Оцепление уже сняли, но высокие чины, похоже, расходиться не собирались. Толпились у парадного входа, размахивали руками, обсуждая, видимо, происшедшее. Собровцы сделали свое дело и уехали, оставив на месте происшествия лишь несколько человек - на всякий случай. Бойцы в камуфлированной форме и черных масках, скрывающих лица, дежурили перед входом, прохаживались по площадке, на которой были припаркованы милицейские авто, оттесняли посторонних зевак, жаждущих зрелищ.

–  Слушай, Кнут, - вновь заговорил Таганка.
– Я что-то их главного мента не вижу. Ну этого, как его, Лозового. По всем понятиям он должен быть сейчас здесь. Это ж на его «земле» Горбушкин страсти учудил. Странно это. А чего ты так далеко остановился? Не мог ближе подъехать?

–  Ты что, умом тронулся?
– усмехнулся Лопатин.
– Во-первых, оцепление стояло. А, во-вторых, хочешь, чтобы они у тебя документы проверили?

–  Послушать надо бы, о чем они там лопочут, - высказал Таганка совершенно бредовую мысль.

–  Да? И как ты это сделаешь? Подойдешь и скажешь: «Дяденьки, я - Андрей Таганцев! А что у вас здесь интересного?» Да? Не пори чушь, сиди на попе ровно.

–  Слушай! А это мысль!

–  Чего - мысль?

–  Я тихонько схожу туда, - сказал Таганцев и уже взялся за ручку двери, чтобы выйти из автомобиля.

–  Сиди ты тихо!
– Лопатин даже повысил тон.
– По решетке соскучился?

И он, конечно, был прав. Андрей понимал это, а потому унял свой интерес к происходящему у здания РОВД. Но тут же встрепенулся.