Месть (Защитник - 7)
Шрифт:
Он подождал.
Пауза была настолько долгой, что он уже собирался вновь заговорить в переговорное устройство. Наконец, видеокамера наверху ворот пришла в движение, автоматически производя наводку на фокус. Из устройства раздался голос:
– Это не наш...
Керни надавил кнопку несколько раз, чтобы дать понять говорящему, что ему совсем не интересно его слушать.
– Или ты откроешь эти чертовы ворота и вызовешь свое начальство, или я отвожу этого психа в ближайший
Снова последовала долгая пауза, затем раздался тот же самый голос, при этом видеокамера продолжала жужжать и поворачиваться из стороны в сторону:
– Сейчас, подождите минуту.
Карлайл соскользнул по стойке вниз на землю, скрестив ноги в позе лотоса, дергая себя за волосы; кто угодно признал бы в нем психически больного, чего так долго добивался и что так долго репетировал с ним Керни.
Через несколько секунд из динамика раздался сонный голос:
– С вами говорит доктор Лоран Бледсоу. Этот человек рядом с вами не является нашим пациентом. Я уверен в этом. Я главный врач больницы.
Керни с трудом подавил улыбку.
– Я доктор Филип Риджуэй. - У него было удостоверение личности на это имя. - И если этот несчастный не является вашим пациентом, ваш долг как врача упрятать его в такое место, где он не сможет навредить себе; Боже мой, по-моему, он только что сходил под себя! Вы обязаны немедленно помочь ему! Я сейчас же свяжусь с управлением здравоохранения. Я не работаю врачом в вашем штате, но поверьте мне, вы еще узнаете, какие у меня здесь связи.
– Вы доктор...
– Филип Риджуэй. Работаю в Бостон-колледже. Я приехал в Иллинойс по личному делу, проведать брата. Он работает в прокуратуре штата. - Тут Керни слегка приврал, однако проверить это немедленно было невозможно. - А сейчас либо вы немедленно избавите меня от этого человека, либо мне придется объяснить брату, кстати, это машина его жены, почему все сидения ее "Ягуара" измазаны человеческими испражнениями!
– Боюсь, вам придется подвергнуться обыску, доктор Риджуэй. Опасное сейчас время.
– Я вполне понимаю вас. Пусть кто-нибудь сейчас же выйдет ко мне. - И Керни посмотрел вниз на Карлайла, который явно вошел в роль: строил гримасы и даже принялся сосать палец. Керни мог запросто переиграть историю с несуществующими испражнениями, заявив, что у Карлайла просматривались явные признаки метеоризма.
Когда из-за поворота дороги появились двое санитаров в белых халатах и белых штанах, Керни наклонился к Карлайлу якобы для того, чтобы "осмотреть" его, и зашептал ему на ухо:
– Не пытайся совершать ничего героического, пока я не приступлю к делу. Кстати, у тебя здорово
– Я чувствую себя ужасно глупо.
– Тсс. - Керни поднялся, попытался поднять Карлайла, еле державшегося на ногах.
Ворота за ним открылись, и Керни повернулся к санитарам.
– Вы с ним поосторожнее. Не его вина, что он в таком ужасном состоянии.
– Хорошо, доктор, - отозвался тот, что был повыше. Второй был чернокожим и строением напоминал культуриста.
– Мне ехать на машине?
– Доктор Бледсоу попросил вас пройти с нами. Здесь совсем недалеко.
– Хорошо. - Керни поднял руки в стороны, чернокожий быстро, но тщательно обыскал его, совершенно не обратив внимания на галстук и спрятанный в нем складной нож, как и предполагал Керни.
Довольно аккуратно они поставили Карлайла на ноги, похлопав его по спине, явно, однако, избегая прикасаться к нижней части, видимо, памятуя об истории с недержанием. Керни пожалел, что не придумал эту историю заранее; таким образом он запросто мог пронести оружие.
Санитары тащили Карлайла на буксире, одновременно поглядывая на Керни, шедшего за ними.
Проезжая часть дороги была достаточно широкой для движения в обе стороны; по обеим сторонам дороги росла живая изгородь - кустарник, практически лишенный листвы.
Когда Керни вслед за санитарами дошел до конца дороги, перед ним совершенно неожиданно возникло здание больницы. Зрелище было незабываемое. Две башни-близнеца возвышались над величественным каменным домом; все строение напоминало слегка уменьшенную копию замка.
И в самом деле, каменные ступени были широкими, длинными, и вели к внушительных размеров входу. На крыльце стояли две женщины, одна из них в униформе медсестры, вторая в шелковом купальном халате до колен, на плечах у нее была шаль, поскольку вечер был довольно прохладный; возле них находился мужчина в свитере, свободных брюках и комнатных шлепанцах. Крыльцо и стоявшие на нем были залиты ярким светом из окон здания.
Когда они подошли ближе, мужчина спустился к ним с высоты крыльца.
– Моя фамилия Бледсоу, - сказал он, протягивая руку подымавшемуся по ступеням Керни.
– Филип Риджуэй. Рад познакомиться, даже несмотря на обстоятельства. Знаете, мне неудобно, что я разговаривал с вами довольно грубо... - Рука Бледсоу была сухой, прохладной, рукопожатие твердым. Уже давно Керни понял, что старая легенда о том, что по рукопожатию можно судить о человеке, - не более чем бред. У одного из самых жестоких и злобных людей, которых он встречал, тоже была твердая сухая ладонь.