Месть. Никогда не прощу
Шрифт:
Глава 2
Глава 2
Альбина
Ключ поворачивается в замке с непривычной тяжестью. Я задерживаюсь в дверях, опираясь о косяк, пока волна тошноты от осознания предательства мужа не отступает. В прихожей пахнет свежесрезанными розами и чем-то сладким, вероятно, Рома готовился к нашему "празднику".
– Мама, наконец-то, - сын появляется из гостиной с подносом, на котором аккуратно разложены миниатюрные
Движения сына точны, плечи расправлены, эти манеры он перенял у отца.
– С годовщиной тебя. Пятнадцать лет — это серьезно. Надеюсь, у вас с папой впереди еще не один такой юбилей, - он быстро клюет меня в щеку, давая понять, что на пороге это так, разминка, дежурная часть.
Да, пятнадцать лет немалый срок, но в голове твердая уверенность, что это последний год, когда мы женаты.
– Спасибо, сынок, - в ответ целую его в щеку, отмечая про себя, как он вырос. Теперь мне приходится слегка приподниматься на носках, ведь для своих четырнадцати он выше меня.
– Я приготовил тот самый торт "Шоколадный сюрприз", который ты любишь в "Метрополе", надеюсь вкусный вышел, - он берет меня за локоть и ведет в гостиную.
– И да, свечи поставил. Хотя...
– его голос становится чуть тише, - папа опять задерживается.
Я киваю, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. Движения на автомате, будто кто-то другой управляет моим телом за меня.
– Он звонил?
– спрашиваю, слишком резко, и тут же кусаю губу. Рома разливает чай сначала мне, потом себе. Его движения размеренны, почти церемониальны. Да, а скоро мне предстоит разрушить его идеальный мир.
– Да, около пяти. Говорил, что заканчивает важные переговоры, но там партнер противный, настаивает на закреплении сделки ужином, - он ставит чайник на подставку.
– Обещал постараться приехать пораньше.
Но мы оба знаем, что последние годы он никогда не выполнял это обещание, и его надо воспринимать с точностью до наоборот.
Смотрю, как сын поправляет салфетку под моей чашкой, точь-в-точь как это делает его отец за деловыми ужинами. Эта схожесть теперь вызывает у меня противный спазм в желудке.
– В прошлый раз он тоже обещал приехать пораньше, - замечаю я, не в силах сдержаться. – Я не уверена, что нам стоит его ждать, - Рома вздыхает после моих слов, и отрезает кусочек торта сначала мне, потом себе.
– Папа действительно много работает, - пытаясь успокоить ни то меня, ни то себя, начинает сын.
– Помнишь, как он возил нас в Альпы в январе?
– он пытается улыбнуться.
– Сейчас просто сложный период… Опять
Его защита отца режет по живому. Хочется закричать, что та поездка была отводом глаз, что возможно он и там был с любовницей, ведь отлучался на рабочие совещания по сети. Но рано. Ромка слишком его любит, слишком пытается угодить, и может сорвать мне все планы.
– Месяц назад он обещал свозить тебя на новую площадку для стрельбы, - напоминаю осторожно, понимаю, что делаю больно, но как-то надо начать отучать сына от отца, потому что я костьми лягу,
– Удалось сходить?
Рома отводит взгляд, ковыряя вилкой. У нас нет настроения для праздника, и не важно, что перед нами красивый, явно вкусный торт и теплый чай. Семьи нет, и этим все сказано.
– Нет еще. Но ничего страшного, - Ромка делает звучный глоток чая, за что ему становится неловко.
– Он же объяснил, что сейчас идет квартальный отчет. После обязательно свозит.
Я смотрю на его опущенные ресницы, на легкое напряжение в плечах. Он старается быть взрослым, понимающим, и от этого больнее всего. Не сын должен быть таким, ломая себя, а отец не должен давать пустых надежд и обещаний, играя ан две семьи.
– Ты... Не обижаешься на него?
– спрашиваю я, чувствуя, как ком поднимается к горлу. Рома задумывается, его пальцы медленно обводят край чашки.
– Ну... Иногда, конечно, хочется, чтобы он был больше дома, - он поднимает на меня глаза.
– Но я же понимаю, как ему тяжело обеспечивать наш уровень жизни. Ты сама всегда говорила, что его работа требует жертв.
Мои пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Эти слова, да, мои собственные, которые я повторяла годами, оправдывая Марка отсутствия, теперь звучат как издевательство.
– Давай продолжим без него, - предлагаю, отпивая чай и отламывая вилкой первый кусок торта, вкус которого удается почувствовать от горечи потерь не сразу. – У тебя хорошо получилось, очень вкусно. За такое не грех потеть в зале.
Ромка улыбается, он знает, я никогда не вру, и, если что-то в его начинающей стряпне не так, всегда ласково объясню и направлю. Но также, как и мне, он старается верить мужу, который не заслужил такого доверия.
– Рад, что угодил, - он кивает, доставая телефон.
– Я просто напомню ему, что мы ждем, - и его пальцы быстро бегают по экрану.
– На всякий случай.
«А случаи всякие бывают», продолжаю за него и понимаю, что это все равно не наш случай. Скорее рак на горе свистнет, чем Марк выполнит обещание, данное нам. Мы же не Ира с Антоном.
Я наблюдаю, как Ромка печатает сообщение, вежливое, без упреков. Такому тону его научил отец для деловой переписки. Ирония ситуации обжигает сильнее горячего чая. С родным отцом он ведет себя, как с посторонним, а ведь мы и правда уже давно чужие.
– Мам, ты попробовала начинку?
– Рома указывает вилкой на торт, меняя тему, когда отправляет сообщение.
– Я добавил немного апельсинового ликера, как в том ресторане.
– Вкусно, - автоматически отвечаю, хотя во рту только горечь предательства.
– Кстати, - он вдруг оживляется, - папа говорил, что в следующем месяце хочет взять меня с собой в командировку за границу, на выставку оружия, - его глаза блестят, а у меня на сердце резкая тревога. Мне никто ничего об этом не говорил, я впервые слышу. Он что, решил украсть у меня сына? Не отдам. У него есть другой, а у меня всего один.
– Если, конечно, у него не сорвется эта сделка.