Месть. Никогда не прощу

Вирго Софи

Когда он уезжает, я открываю глаза, включаю светильник и вижу записку ну тумбе.

"Ранние переговоры, надо…"

Я скомкиваю листок и бросаю в сторону, даже не дочитав. Ну да, переговоры.

После такого и самой спать не выходит, поэтому встаю, чищу перышки, занимаюсь сыном, отвожу его в школу. Простая механика, привычные будни. Вот только есть одно «но», вместо работы еду в другое место.

Навигатор ведет меня в деловой центр, к стеклянной высотке с агентством "детективхом". Оно занимает весь восемнадцатый этаж. Солидная контора,

лучшая в городе, и стоит не дешево, но я готова заплатить. Ему на вторую семью не жалко, так почему мне должно быть жалко денег на месть?

Лифт поднимается почти бесшумно, и когда двери раздвигаются, передо мной открывается просторный холл в стиле хай-тек: холодный металл, черный мрамор, панорамные окна от пола до потолка, и милая девушка на ресепшене.

– Вас ожидают?
– девушка за стойкой смотрит на меня с вежливым безразличием. Кондиционер гудит над головой, распространяя стерильный запах офисного воздуха, а мое отражение в полированной поверхности стойки выглядит размытым и чужим.

– Нет. Но мне нужно срочно поговорить с кем-то… компетентным, - голос звучит хрипло, будто кто-то сжал горло. Я машинально проверяю, не дрожат ли руки. Нет, пальцы сведены в замок, ногти впиваются в ладони, но внешне все спокойно. Только внутри все горит.

– В каком направлении специалист нужен? У нас разные профили, - тактично уточняет, а мне становится неловко в этом признаваться.

– Нужно узнать все про мужа и его любовницу, - слова жгут губы, но девушке все равно. Она просто кивает и быстро стучит пальцами по клавиатуре. Этот звук напоминает счетчик, отсчитывающий последние секунды моей прежней жизни.

– У Артема Дорохова сейчас отменилась запись. Вы вовремя. Он один из наших лучших специалистов по семейным делам. Вам несказанно повезло.

"Семейным делам"

Как же цинично звучит. Губы сами собой складываются в жесткую улыбку, да, именно "семейные дела" привели меня сюда, в это бездушное стеклянное здание, где решают чужие трагедии за деньги. В горле стоит ком, но глотать бесполезно, он не исчезнет, пока не исчезнет они.

– Отлично. Я могу пройти прямо сейчас?

– Да, разумеется.

Меня провожают по длинному коридору с мягким серым ковром, поглощающим звуки шагов. Стены выкрашены в нейтральный бежевый цвет, на них безликие абстракции в тонких рамках. Двери кабинетов матовые, без имен, только номера четыреста три, четыре, пять...

За каждой из них, наверное, разбирают чьи-то разбитые жизни. Остановившись перед четыреста пятым кабинетом, я на секунду замираю, вдруг осознавая, что после этого шага назад пути уже не будет. Пальцы сами сжимаются в кулак, и я стучу, резко, чтобы не передумать.

– Войдите.

Кабинет просторный, но без показной роскоши, практичность, доведенная до совершенства. Большой дубовый стол, отполированный до зеркального блеска, отражает потолочные светильники. Два кожаных кресла напротив выглядят неожиданно мягкими на фоне строгой обстановки.

Стеллажи с аккуратно

расставленными папками, на стене дипломы и лицензии в скромных рамках. За столом - мужчина лет сорока, в темно-синей рубашке с расстегнутым воротом, обнажающим цепочку с небольшим серебряным крестиком.

Вера… как можно верить видя грязь этого мира?

Короткие темные волосы с проседью, внимательные серые глаза, оценивающие меня за долю секунды. Он не встает, но жестом приглашает сесть, и этот жест почему-то кажется мне последним приветом из нормального мира.

– Альбина?
– его голос низкий, без лишней теплоты, но и без холода. В нем нет ни капли любопытства, только профессиональная готовность работать с моей болью.

– Да.

– Артем Дорохов. Чем могу помочь?
– он откладывает ручку, которую только что держал, и складывает руки на столе. На безымянном пальце нет кольца. Странно, почему я это сразу заметила?

Я опускаюсь в кресло, и оно оказывается на удивление мягким, будто пытается смягчить удар, который мне предстоит нанести себе самой.

Пальцы сжимают ремешок сумки, и я вдруг осознаю, что не продумала, как именно это сказать. Слова, которые все эти дни крутились в голове, теперь кажутся слишком грубыми или, наоборот, слишком слабыми. Ладно, нет времени тянуть.

– Мне нужна информация. О человеке. Вернее, о двух, - голос звучит чужим, и я вижу, как он наклоняется вперед, кладет локти на стол, и смотрит весьма заинтересованно, но без ненужного сочувствия.

– Конкретнее.

– Мой муж. И его… - голос дрожит, и я стискиваю зубы до боли, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Сейчас не время для слабости.
– Его любовница.

Артем не моргает. Ни тени удивления или жалости в его лице, только легкое напряжение в уголках глаз, выдающее повышенное внимание. Он ждет, когда я продолжу, и в этой паузе я вдруг понимаю, что он, наверное, слышал эту фразу сотни раз. Мы все для него просто клиенты с одинаковыми историями.

– Я хочу знать все. Где они встретились, как, какие у них конкретные планы. Мне нужны финансы, переписки, даже его подарки ей. Все.
– последнее слово вырывается резко, как плевок. Я внезапно представляю эти подарки, те самые, которые он, наверное, выбирал с той же тщательностью, что когда-то выбирал для меня.

– Понимаю, - он берет блокнот, дорогую ручку, и этот простой жест почему-то успокаивает. Значит, он действительно начнет работать.
– Начнем с основ. Имя мужа?

– Марк Светлов, - произношу его имя впервые за эти дни не с нежностью, а с холодной ненавистью. Оно оставляет горький привкус на языке.

– Любовницы?
– его голос ровный, будто он спрашивает просто "фамилию".

– Ирина Лобанова, - все звучит так куцо, скупо, но кому нужны эти мелочи? Наоборот, без лишних расспросов лучше. Чем меньше я буду говорить о ней, тем меньше придется представлять их вместе, его руки на ее талии, его губы на ее шее...