Месть. Все включено
Шрифт:
Основная группа двигалась поверху и вначале, не то что перестукиваться, но и переговариваться оказалось несложно. Голоса из-под земли хоть и звучали глухо, но были слышны и понятны. Судя по всему, ход шел весьма близко от поверхности, может, метрах в полутора.
– Каковы размеры тоннеля? – кричал чекист сверху.
– Идем не горбясь, – отвечали ему из-под земли.
Подземный ход потихоньку расширялся, так что группа разведчиков передвигалась вперед без затруднений. О силе и размерах существ, прорывших катакомбы, к которым
– На затвердевшее стекло похоже! – кричал бывший матрос-балтиец. – Или на клей высохший!
Идущие сверху старательно прислушивались к голосам разведчиков из-под земли, потому как ориентироваться приходилось только на звук. Верхним довелось шагать огородами – туннель огибал деревню по широкой дуге, следуя параллельно центральной улице, только значительно левее. Первая остановка случилась минут через пятнадцать.
– Эй! – крикнул матрос-балтиец. – Туннель раздваивается, мать его!
Встал вопрос – в каком направлении идти дальше? Чекист в пенсне ненадолго задумался, а потом поинтересовался у коллеги, направо или налево ведет боковой ход.
– Тот, что поуже, направо ответвляется! – голос бывшего балтийца звучал глухо, словно принадлежал существу из загробного мира. Старший чекист посмотрел в указанном направлении. Там в свете полуденного солнца, намного на отшибе, белела аккуратная мазанка, огороженная невысоким плетнем.
– Это, часом, не Кожушко дом? – уточнил он, вынимая старый, потрепанный блокнот.
– Точно, – закивали местные мужики, чуть не добавив «ваше высокоблагородие». Стереотипы – штука долгоживущая. – Кожушек, кого ж еще?
– Очень хорошо-с… – достав из нагрудного кармана видавшей виды кожаной куртки карандаш, чекист принялся делать в блокноте какие-то пометки. Заглянув ему через плечо, председатель поселкового совета обнаружил, что тот рисует нечто вроде карты. Обозначив вход в туннель крестиком, старший чекист провел прямую линию, а затем вторую, перпендикулярно ей. Вышла печатная буква «Г».
– Так-с, – протянул старший чекист, и поправил сползающее с носа пенсне. – А Кожушко потеряли младенца предпоследними. Очень хорошо-с.
– Точно так, – поддакнул председатель, машинально перейдя к старорежимным оборотам речи. – Верно-с.
– Это заговор, – вполголоса, ужасно растягивая гласные, добавил чекист-латыш, окинув сбившихся в кучу крестьян полным холодной ненависти взглядом. – Надо их всех расстрелять. Хотя бы каждого десятого…
– Это сделать никогда не поздно-с, – успокоил латыша старший чекист, а потом крикнул бывшему балтийцу, чтобы тот, оставив одного человека на перекрестке, исследовал уходящее направо ответвление.
– Долго шагать не придется, – добавил старший чекист, и его блюдцеподобный орден сверкнул на солнце.
– Понял, –
Однако, вместо ожидаемого продвижения группа разведчиков застряла у перекрестка. Те, что находились наверху, слышали невнятные голоса, было похоже, внизу что-то оживленно обсуждают.
– Что у тебя там?! – потерял терпение старший чекист. – Чего встали?!
– Никто у перекрестка оставаться не хочет, – доложил балтиец.
– А под ревтрибунал хотят?! – поинтересовался старший.
– Говорят, страшно…
– Одного расстрелять! – вмешался латыш, запуская нервные тонкие пальцы под ремни портупеи. – На месте.
– Уже пугал! – крикнул балтиец.
– Не пугать! Делать! – распорядился красный латыш.
В конце концов, у перекрестка оставили деда – Георгиевского кавалера. То ли он оказался храбрее остальных, то ли остальные решили, что терять деду в общем-то нечего.
Как и предполагал старший чекист, вскоре подземный ход пошел на подъем и начал сужаться, так что последние метры группа чекиста-балтийца вынуждена была проделать на четвереньках. А потом обе группы встретились. Люди балтийца выбрались из катакомб в старом чулане дома Кожушко. Горловина хода оказалась тщательно замаскирована грудами старого тряпья и какой-то рухлядью. Разбросав тряпки в разные стороны, бывший матрос-балтиец расчихался:
– Вот, б-дь, мотлох сраный! – возмущался он, сморкаясь в два пальца.
– Вот вам и ход, каким ребеночка утащили-с, – спокойно резюмировал старший чекист и поставил крестик в конце обозначающей ответвление линии. – Очень хорошо-с.
Пока перепачканные глиной разведчики балтийца жадно курили, подслеповато щурясь, совсем как кроты, молодуха Кожушко голосила, стоя у ямы на четвереньках. Потом, коротко глянув на часы, старший чекист, щелкнув костяшками пальцев, приказал снова спускаться в катакомбы.
– Давайте, товарищи. Время не ждет-с.
Балтиец и его люди без приключений вернулись в исходную точку и двинулись головным туннелем. Примерно через десять минут они наткнулись на новое разветвление.
– Направо? – уточнил старший чекист.
– Направо, – глухо подтвердил балтиец. Разведчики зашагали в указанном направлении и вскоре опять выбрались на поверхность. На этот раз в амбаре многодетной семьи Полищуков, утративших двух деток сразу, годовалого Степана и трехлетнюю Евдокию.
– Ну-с, – протянул старший чекист, рисуя очередную палочку. Теперь у него получилась латинская буква «F». – М-да-с, схема, по-моему, ясная. К каждому дому, в котором пропал ребенок, прорыт потайной ход. Способ похищения ясен. Остается выяснить мотивы, так сказать, и непосредственных исполнителей. Кто и зачем это сделал. Итак, приступим, товарищи. – Его пенсне светили, как два маяка. Разведчики, потягивавшие папиросы на свежем воздухе, теперь уже кряхтя, поднялись. Они смахивали на шахтеров после смены.