Месть
Шрифт:
– У вас есть адрес Адели?
– У меня есть адрес, но он вам не поможет. Однажды я проезжал мимо по дороге домой. Это магазин принадлежностей для гольфа. Я остановился и спросил ее отца. Разумеется, там никогда о таком не слышали.
– Но она ведь живет где-то с отцом?
– Где-то жила.
– А теперь?
– Я дал вам имя человека, который может вам помочь. Я говорил с ее отцом один раз. Я попросил девочку, чтобы он позвонил мне, когда она получила первое дисциплинарное взыскание. Он говорил спокойно, вежливо. Сказал,
– И это все?
Куан посмотрел через стекло в приемную, наклонился вперед и негромко произнес:
– Честно говоря, в его голосе было что-то совершенно жуткое.
Отделение по делам несовершеннолетних располагалось в корпусе «С» трехэтажного комплекса в квартале краснокирпичных офисов на Фрутвилл-роуд, сразу за Таттл. В корпусе «А», согласно табличке, размещались бухгалтер, физиотерапевт, двое психологов, еще один бухгалтер и дерматолог. В корпусе «В» находились дантист, педиатр, гинеколог и кабинеты эпиляции и гипноза.
В маленьком вестибюле сидел дежурный, разбирая горы конвертов. На вид около тридцати лет, бритый, аккуратный, в очках и голубой рубашке без галстука, откровенный гей.
– Салли Поровски, - сказал я.
– Рад познакомиться, Салли. Я Мэри Эллен, - ответил он, улыбаясь и продолжая сортировать конверты.
Я молча посмотрел на него. Он прервал свою деятельность и посмотрел на меня.
– Это была шутка.
– Я понял.
– Вы расскажете Соренсену?
– спросил он.
– Язык мой - враг мой.
– Я не собираюсь рассказывать Соренсену, Мэри Эллен. Мне просто нужна Салли Поровски.
– На самом деле я... Меня зовут Джон Детчен.
– А меня Лью Фонеска. Вы не могли бы...
– Ну разумеется. Наверх на лифте, второй этаж. Ее имя написано на боксе. Вам повезло: сейчас она на месте. Обычно они на колесах, вызовы на дом, в школы, в суд, вы же знаете...
– Не знаю, Джон.
– Я подошел к открытому лифту.
– Вы правда не скажете Соренсену?
– Останется между нами, девочками.
– Вы ведь не интересуетесь?
– Не интересуюсь.
– Ну и хорошо, вы все равно не в моем вкусе.
Лифт медленно поднял меня на второй этаж. В нем пахло плесенью. Когда двери открылись, я увидел перед собой табличку: «Отделение по делам несовершеннолетних». Я вошел и оказался между двумя рядами стеклянных боксов, за которыми находились двери в кабинеты с табличками. Окон не было. Вдоль блеклых розовых стен высились полутораметровые стопки картонных коробок. Внутри боксов небольшие столы с компьютерами были завалены бумагами, папками, заставлены кофейными чашками. Сотрудники сидели только в двух боксах. На одной из стеклянных стенок значилось: «Салли Поровски».
Когда я подошел, она сидела ко мне спиной, глядя на экран монитора. Время от времени она поправляла очки и разговаривала сама с собой.
– Салли Поровски?
– спросил
Она вздрогнула, покачнулась на стуле и обернулась ко мне:
– Боже, как вы меня напугали!
– Извините, пожалуйста.
Она была моего возраста, может быть, лет сорока, может быть, чуть моложе. Крепкого сложения, симпатичная, со светлой кожей, короткими, темными, крупно вьющимися волосами и удивительным низким голосом. На ней была черная юбка, белая блузка и пиджак. На шее нитка тяжелых ярких бус.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Думаю, да, - сказал я.
– Меня зовут Фонеска, Лью Фонеска. Я друг Берил Три, и у меня от нее поручение. Она разыскивает свою дочь, Адель Три, но та пользуется другим именем...
– О господи, - сказала Салли Поровски, поворачиваясь ко мне.
– Мать Адели умерла. По крайней мере, той Адели, которую я знаю.
Я покачал головой.
– Жива, вполне здорова и очень волнуется. Она остановилась в мотеле «Бест вестерн» на Сорок первой улице.
– И вы можете это доказать?
– спросила она.
– Доказать, что она мать девушки, на которую у нас открыто дело?
– Я могу привести ее сюда, с документами и слезами.
Салли минутку подумала, прикусив нижнюю губу, взглянула на экран компьютера и сказала:
– Приводите.
– У меня встреча в час дня. Я мог бы привести ее к трем.
– Давайте лучше в четыре. Мне нужно закончить отчет и затем съездить на один вызов. Как вы нашли меня?
– Через мистера Куана.
Она кивнула.
– Приведите миссис...
– Три.
– ...миссис Три в шестнадцать тридцать, и мы поговорим, - сказала она.
– Сейчас мне нужно заняться отчетом. Я задержала его почти на два месяца, так что, пожалуйста, извините.
– Еще две минуты, - попросил я.
– То есть вы сами определите время, может быть, гораздо меньше, в зависимости от вашего ответа на один вопрос.
– Я не могу говорить об Адели, пока не убедилась...
– Не об Адели - о вас.
– Обо мне?
Она сняла очки и внимательно посмотрела на меня.
– Вы замужем?
– спросил я.
– Что-что?
– Вы замужем?
– Мой муж умер, но я не понимаю...
– Мне сорок два года. Я живу в Сарасоте, работаю служащим суда по доставке повесток и разыскиваю пропавших людей. Моя жена погибла в автокатастрофе в Чикаго чуть больше трех лет назад. Она была адвокатом. Я занимался расследованиями и доставкой бумаг для окружной прокуратуры. У меня диплом университета Иллинойса по политологии. Когда моя жена умерла, я бросил работу, сел в машину и поехал, куда катили колеса. Мотор заглох в Сарасоте. У меня нет детей. Мы собирались завести ребенка, но... Я здоров, занимаюсь в спортзале почти каждое утро и много езжу на велосипеде. Мои родители итальянцы, но я не католик. Я сам в церковь почти не хожу, но моя мать и сестра принадлежат к епископальной церкви. Видите, я уложился в две минуты.