Место Силы 3. Тьма внутри
Шрифт:
Все сочли это очень смешной шуткой.
А я почему-то вспомнил, как в полубредовом состоянии после первого рейда слушал излияния Райми. Которая, видимо, думала, что я уже сплю и призналась, что я сразу ей понравился.
Как-то мне стало не по себе от этого воспоминания. Я и не стал присоединять свой громыхающий киберхохот к общему.
— Ладно, — буркнул я, когда веселье утихло. — Давайте уже вернёмся. И обсудим этот вопрос.
39. Думать вредно
—
Проснуться всё никак не получалось, хотя была уже глубокая ночь, а я продрых весь день.
Алеф долечила мне рану в больничном цилиндре, после чего я вырубился.
Но не сразу. Сначала у меня состоялся неприятный разговор с Лин.
— Как это произошло, Крейз?
— Он просто сглупил. Бросился в…
— Ты — командир. Ты — охренеть какой опытный командир! У вас был грёбаный кибер. Мы все вернулись без потерь, а ты просрал Дуайна!
— Он не виноват, — сказал, просунув голову в нашу палату, Ликрам. — Если бы Дуайн вляпался в холодец, или его рвали бы на части шатуны — Крейз бы его вытащил. Там действительно не было шансов…
— Сделай одолжение, — повернулась к нему Лин. — Я не с тобой разговариваю.
— Выйдите все, — сказал я.
Нас оставили. Последней вышла Алеф и, бросив на меня настороженный взгляд, закрыла дверь.
Как только мы остались наедине, я, без тени смущения, схватил Лин за грудки и тряхнул (она успела надеть «форму охранника»).
— Ты какого хрена творишь? — прошипел я.
— Что? Отпусти! Ты рехнулся, что ли?
— Будет надо — я тебя ещё раз башкой об стену приложу.
— Крейз… — По её лицу скользнул страх.
— Мы были в объединённом режиме. Ты сама всё, нахрен, знаешь. Какого ты мне взялась предъявлять?! Кто для тебя Дуайн? Что это, мать твою, за шлюшьи выходки?! Я не стал ревновать к Гайто, так теперь должен охереть от того, как ты проливаешь слёзы по несостоявшемуся дохлому хахалю?
— Пошёл ты!
— Да я тебя насквозь вижу, мы в одной пятёрке, дура! Что ты там чувствуешь — это твои проблемы, я туда не лезу, просто стараюсь быть тактичным. Но когда ты начинаешь раскачивать лодку… Лучше прекрати, Лин. Никакая любовь не стоит того.
— Да я бы никогда…
— Я не говорю, что ты всё это делаешь сознательно. Но подсознательно ты только и ищешь повод навязать мне чувство вины, чувство, будто я тебе что-то должен. Извини, что так жёстко. Если бы мы все тусовались в санатории на берегу моря, наверное, я бы разговаривал совершенно иначе.
Она молчала, глядя в сторону. Красная, как заходящее солнце. В глазах блестели слёзы.
Я разжал руки. Лин упала на край моей койки.
— Я люблю Алеф, — сказал я, глядя на неё, и в этот самый момент понял, что говорю чистую правду. От этого осознания внутри будто взорвалась
Она посмотрела на меня с немым вопросом.
— Гайто, — пояснил я. — Он тебя любит. И тебе он небезразличен. Отчего бы тебе не постараться изо всех сил и не стать счастливой с ним? Дай ему хоть шанс.
— А потом? — спросила она. — Что потом? Когда ты победишь всю на свете Чёрную Гниль, и у меня сядет батарейка?
Теперь настал мой черёд молчать.
— Ты бы это пережил, Крейз. Ты бы пошёл дальше вместе с Алеф. И нихренабы на этом не потерял. А он — не переживёт. Он уже слишком много перетерпел и сейчас — даже не на грани. Он за гранью. — Лин встала, теперь она была бледной. — Видимо, никто из нас не будет счастлив. Кроме тебя и Алеф. Наслаждайтесь. Извини, что потревожила.
— На сколько хватит целого Сердца Красавицы, если Лин не придётся поддерживать Место Силы? — спросил я, глядя в пол.
В ответ мне так долго звучала тишина, что я заподозрил, будто меня оставили одного, и поднял голову.
Нет, они были здесь. Все четверо тех, кто остался.
— Уверен, что тебе нужно сейчас думать об этом, Крейз? — спросила самая разговорчивая Хранительница, к ней я уже чувствовал какую-то… привязанность, что ли. — Уверен, что сейчас — самое время?
— Это короткий простой вопрос, на который можно дать короткий простой ответ. Не люби мне мозги, прошу. Этим и без тебя находится, кому заняться.
— Например, Лин, — сказал парень справа.
Судя по голосу — процедил сквозь зубы.
Что, сердитесь на меня за то, что один из ваших погиб? Ничего, потерпите. Впрочем, чё бы нет — давайте я буду приводить сюда по очереди всех выживших, и они будут вам предъявлять за свои безвозвратные потери. Что-то мне подсказывает, вы даже Сиби не переживёте. Потому что она вас передушит, как котят.
— Сколько времени? — настаивал я.
— Смотря что это будет за жизнь, — сказала другая Хранительница, слева, и её голос был более миролюбивым.
— Десять минут? — вздохнув, начал я. — Десять часов? Сутки? Десять суток? Год?..
— Приблизительно десять лет, — сказал Хранитель слева. — От жизни многое будет зависеть. В уединённой горной хижине, в непрестанных медитациях она вполне сможет протянуть лет двадцать. В ритме мегаполиса — примерно десять лет. Посёлок городского типа — двенадцать-тринадцать. В текущих условиях, когда нужно постоянно вести боевые действия — лет пять-шесть.
— Ясно, — кивнул я и вновь уставился на пол. — Камней у нас навалом. Значит, по сравнению с обычным человеком она будет считай что бессмертной. Просто ей время от времени будет нужна… пересадка сердца.