Место
Шрифт:
Что ж — по крайней мере, местных монстров можно убить. И не только трамваем. Это уже кое-что…
Полузадохнувшийся, перемазанный липкой слюной и горячей кровью чудища, Евгений с большим трудом спихнул с себя труп, вяло завалившийся набок, и выбрался на свободу. Первым делом он выдернул из мертвой туши свое копье и лишь только теперь он получил возможность как следует разглядеть своего врага.
Больше всего оно и впрямь походило на огромную голую жирную обезьяну — низколобую, губастую, с толстой задницей и, как с удивлением понял Дракин, чудовищными мешками отвислых грудей; багровые соски были диаметром
Да ну, бред, в который раз за последние часы сказал себе Дракин. Глупости из безграмотных комиксов и фильмов про Кинг Конга, только с инверсией гендерных ролей… На самом деле в живой природе ничего подобного не бывает, во всяком случае, в естественных условиях…
Вот только кто сказал, что условия этого мира естественны?
Наплевав на прежнюю осторожность — вот чем она кончилась, или едва не кончилась! — Евгений решительно полез в воду, чтобы смыть с себя всю дрянь. И пусть под водой сидят хоть крокодилы-бегемоты, хоть русалки-кикиморы… Впрочем, со своим оружием он теперь не расставался, лишь перекладывая его во время мытья из одной руки в другую.
Наконец, мокрый насквозь, замерзший и все равно не слишком чистый — рубашку уж точно придется выбрасывать, тем более что она еще и порвана, да и на джинсах остались заметны кровавые пятна — он выбрался на берег. Впрочем, чистота была сейчас далеко не главной его заботой. Согреться бы… Светлее, может, и стало, но теплее — явно нет. Обнимая себя за плечи и пританцовывая на месте, Евгений с тоской поглядел на небо. Оно посерело, но осталось таким же беспросветным, как и ночью. Невозможно было понять, в какой стороне солнце. Нельзя было разглядеть и отдельные тучи, равно как и какое-либо движение там, наверху. Просто сплошная, ровная, тошнотворно-стабильная серая муть. Такая же, как и туман над озером. И кстати, не общей ли они природы?
Ежась и мечтая о тепле, Евгений впервые с тех пор, как попал сюда, почувствовал, что голоден. Еще недавно его выворачивало наизнанку, но вот теперь бы он с удовольствием навернул чего-нибудь горячего и сытного. Скажем, сковородку жареной картошки… да с сочными, с ароматной корочкой котлетами… или хорошим бифштексом…
Его взгляд упал на грузный труп убитой им твари. Вот тебе, пожалуйста, мясо — небось, под два центнера наберется… личный боевой трофей…
Евгений вновь брезгливо скривился. Ладно бы еще это и впрямь был медведь… Но жирная голая уродина была все же слишком человекоподобной. Может, как раз такие и породили легенды о йети… может быть, их настояший дом здесь? Хотя йети вроде бы во всех легендах волосатые… И к тому же — как бы он разделал тушу? Обломок поручня — это все-таки не нож… а главное — на чем жарить мясо? Как без пяти минут кандидат физматнаук, моделирующий на скоростных компьютерах процессы в недрах далеких звезд, намерен решить классическую проблему древнего дикаря и добыть огонь? Как и большинство некурящих, он не носил с собой зажигалки, в очках тоже не нуждался — впрочем, от линзы в любом случае не будет толку без солнца… а насчет того, что цивилизованный человек не сумеет сделать это трением, писали уже столько путешественников…
Евгению явственно представилась картина, как он вспарывает зазубренным концом своего
Ну а если мерзость, сказал внутренний голос, тогда уходи отсюда, пока не пожаловал кто-нибудь менее брезгливый, но не менее голодный. И кстати — этот вот кусок твердой суши посреди топкого берега, как думаешь, что это такое для местных обитателей? Водопой, вот что!
В тот же миг Евгений сообразил, что в окружающей обстановке изменилось еще кое-что. Журчание. Его больше не было слышно.
Выходит, это не был просто бьющий ключ или какой-то подобный источник? Неодушевленной, так сказать, природы…
Дожидаться, что за этим последует, Дракин не стал. Хлюпая мокрыми сандалиями (блин, надо было их снять, прежде чем лезть в воду — но он был в слишком большом шоке после битвы, чтобы подумать об этом), он поспешил прочь от озера, снова в лес.
Ну и куда теперь? Самое разумное, наверное — все-таки вернуться к рельсам и идти по ним назад. Может быть, там все-таки отыщется выход в нормальный мир…
Брось, сказал внутренний голос. Никто никогда отсюда не выбирался, и ты это знаешь. Ты теперь здесь навсегда. Точнее — до конца твоей жизни. И думать следует только о том, как этот конец максимально отодвинуть. Что, судя по всему, будет весьма непросто…
Я выберусь, упрямо возразил Евгений. И не просто так, а с доказательствами. Меня не отправят в психушку, я принесу с собой предметы, которых нет на Земле…
Ему вновь ясно представилось, как он отпиливает зазубренным концом поручня ухо у поверженной твари. Или все той же железякой выламывает зубы из ее челюсти… На самом деле, любой антрополог проделал бы такое, не поморщившись. И вообще был бы счастлив препарировать неизвестный вид вдоль и поперек. Но он-то не антрополог. И вообще не биолог. Но каких-нибудь местных травок нарвать вполне может. Или листьев с деревьев…
Ему снова вспомнился отломанный палец на деревянной руке, капля из глазницы и ощущение ненавидящего взгляда в спину.
Все же он присел и сорвал пару стеблей с зазубренными листьями у себя под ногами; стебли выглядели тонкими, но оторвались с неожиданным усилием и неприятным чмокающим звуком. Затем Дракину пришло в голову, что, если уж добывать растение в качестве научного экспоната, то надо выкапывать его целиком, вместе с корнями. Поковырявшись пальцами в земле — к счастью, достаточно мягкой — он так и сделал, а затем приподнял выкопанный экземпляр, разглядывая его корневую систему.
Странные это были корни. Куда больше они напоминали спутанный клубок жирных белесых червей. В первый миг Евгению показалось, что это и в самом деле черви, облепившие настоящие корни… но нет, было было отчетливо видно, как «черви» переходят в мясистый стебель. И все же сходство было настолько сильным, что Евгению показалось, будто корни шевелятся…
Да нет, какое там «показалось»! Корни действительно шевелились и медленно обвивали его пальцы! В ступоре Евгений глядел, как на тупом червеобразном конце открылся маленький круглый ротик, в следующий миг прильнувший к державшему его пальцу…