Металлист. Назад в СССР
Шрифт:
Добрались до концовки, закончили небольшим соло на клавишах. Со стороны дверей послышались сдержанные аплодисменты, в каморку вошла Любочка, хлопая в ладоши.
— Молодцы! Не стала вас прерывать. Это чьё творчество? — спросила она.
— Сашино, — быстрее всех произнесла Света.
— Я так и думала, — произнесла руководитель. — Это для конкурса?
— Да, — сказал я. — Как раз хотели вам показать.
— Текст в письменном виде ещё напишите мне, пожалуйста, — попросила она. — Можно от руки.
— Хорошо, я завтра
Меня тоже бесил этот тотальный контроль. Как же, вдруг мы со сцены прокричим что-нибудь антисоветское. У нас же совсем мозгов нет. С другой стороны… Иногда лучше перебдеть, но когда под внимание цензуры попадаешь ты сам — ощущения не из приятных.
— Здорово! — улыбнулась Любочка. — Песня красивая, хоть и грустная. Так, я чего зашла-то… Забыла, заслушалась.
— Это просто лучшая похвала, Любовь Георгиевна, — произнёс я.
— Главное, чтобы жюри так же заслушалось, — сказала Варя.
— Вот этого обещать не могу! — хихикнула Любочка. — Там, вроде как, аж из Свердловска приедут гости.
Девочки закивали, я пожал плечами. Город как город, тесноват немного. Далеко не центр Вселенной.
— Надо будет, мы и перед Андроповым выступим, — сказал я.
— Саша! — шикнули на меня все четверо сразу.
— На Голубом огоньке. Дадим жару, — посмеялся я.
— Ага, разбежались… — фыркнула Катя.
— А чего? Высокие цели перед собой надо ставить, милые мои! — произнёс я.
— Не настолько же… — сказала Варя.
— Нет таких крепостей, которые бы…
— Саш, перестань, — серьёзным тоном попросила Любочка. — Не смешно.
— Может, вторую сыграем? — спросила Света.
— Нет, — отрезал я. — Она не готова ещё. Позже.
— Ладно, тогда на сегодня закругляемся. У меня ещё… Дела кое-какие… — сказала Катя. — Бежать надо.
— Мне тоже уроков задали просто вагон, — вздохнула Света.
Нам с Варей, в принципе, тоже. И Кобра, и класснуха, и остальные учителя изо дня в день грузили нас домашкой, отвлекая от по-настоящему важных дел, и класть болт на учёбу с каждым днём становилось всё труднее. Приходилось выбирать, репетиция или учёба, и я с завидной регулярностью хватал трояки. Мне пока удавалось вывозить на общей эрудиции, начитанности и знаниях из прежней жизни, но я знал, что рано или поздно это перестанет работать.
— Вспомнила! — воскликнула Любочка. — Там же бас-гитару привезли вам!
— О-о-о… Вот это отличная новость! — улыбнулся я.
— Идёмте! — позвала она.
Отправились полным составом.
Школьный завхоз как раз закончил наносить на новенький «Урал-510» в превосходном жёлто-оранжевом цвете санбёрст инвентарный номер. Красной краской, тонкой кисточкой, на обратную сторону деки. Приехал бас в клетчатом заводском чехле, уже с установленными струнами.
— Красота… — пробормотала Света.
— Да, шикарный, — сказал я.
Мне даже самому захотелось опробовать.
— Не поломайте, ещё один
Подождали, пока высохнет краска, аккуратно засунули бас обратно в чехол, пошли всей гурьбой обратно в каморку. Я снова включил усилитель, воткнул штекер СГ-5 в гнездо на басу, выкрутил громкость на максимум, дёрнул струну. Из колонок донеслось басовитое гудение. Сыграл «Another one bites the dust», один из самых знаменитых мотивов на басу. Звучанием «Урала» я оказался более чем доволен, разве что лады немного кусались, не зашлифованные с торцов. Завтра приду с надфилем и всё поправлю.
— Саш, может, ты тогда на басу играть будешь? — предложила Катя. — Хорошо вроде получается.
— Одной рукой на басу, другой рукой на гитаре, — проворчал я. — Соло тогда некому будет играть.
— Светка сыграет, — пожала плечами барабанщица.
— Ага, щас! — испуганно воскликнула Света.
— Кто-то нам соло на гитаре в тот раз обещал, — улыбнулась Варя.
Я бы пошутил, что Света столько не выпьет, но Любочка всё ещё была здесь, и мне пришлось промолчать.
— Найдётся басист, — с сомнением произнёс я. — Или басистка.
— Объявления уже вон сколько висят, — вздохнула Катя. — Я и знакомых спрашивала. Никто не хочет.
— Теперь хотя бы нормальный бас появился, может, кто-нибудь захочет попробовать, — сказал я. — Ладно, будем искать.
Я убрал новенькую бас-гитару обратно в чехол, бережно поставил в уголок, окинул каморку пристальным взглядом. Это помещение за недолгое время стало для меня гораздо роднее и ближе, чем собственный дом. Даже уходить не хотелось, но это в той, прежней жизни, я мог неделями не вылезать из студии. У нас там имелось всё необходимое для комфортного обитания, и мы периодически так и делали, в основном, во время записи нового альбома. Здесь так не получится.
Школу мы вновь покинули одними из последних. Разве что баскетболисты продолжали гонять мячик в спортзале, громко топая кедами по паркету.
Катя вновь убежала самая первая, мы пошли привычным знакомым маршрутом втроём, с Варей и Светой. Я чувствовал, как меня снова поглощает рутина, как всё становится однообразным и скучным. Только на репетициях я ощущал себя живым, в своей тарелке. На своём месте. Возвращаться к серой советской действительности, в старый барак, к скандалистке-матери и ревущим-орущим младшим попросту не хотелось.
— Саш, что с тобой? — спросила Варя.
Я даже отреагировал не сразу.
— Что? — переспросил я.
— Ты смурной какой-то. Случилось что-то? — спросила она.
Света участливо посмотрела на меня, тоже пытаясь понять, что со мной не так.
— Нет, ничего, — сказал я.
Не поверили.
— Просто… Я вдруг подумал… Выпускной класс. Время летит, — сказал я.
— Мы же всё равно будем дружить! — воскликнула Света. — А если уедешь куда, письма будем писать, да, Варя?