Металлист. Назад в СССР
Шрифт:
— Здорово! — воскликнула она.
По-моему, она скорее рада была видеть меня счастливым и улыбающимся, нежели реально понимала смысл этого дисторшена, но всё равно. Обрастаем потихоньку оборудованием. Ещё бы Катю снарядить по полной программе, и было бы вообще шикарно.
Понедельник вообще оказался каким-то днём обновок. После уроков к нам пришла Любочка, довольная и весёлая.
— Будет вам новый бас! — заявила она.
А вот басист пока не объявился, хотя в субботу,
— Вы просто прелесть, Любовь Георгиевна, — сказал я.
— Ну что ты, Саша, это моя работа, — смутилась она. — На неделе привезут.
— Круто! — воскликнула Катя.
— Песни на конкурс выбрали? — спросила Любочка.
— Пока нет, — сказал я. — Сегодня как раз хотели.
— Мне показать не забудьте! — погрозила она пальцем, хотя это выглядело скорее мило, чем угрожающе.
— Обязательно покажем, и Капитолине Григорьевне тоже, — сказал я.
Главное, чтобы у Кобры инфаркт миокарда не случился после этой демонстрации.
— Ладно, занимайтесь тогда, если что, я в учительской, — сказала Любочка.
Она вышла, цокая каблучками, а через пару минут в нашу каморку просунулась голова Данилы Мартынюка.
— Э-э-э… Привет… — пробасил он, обдавая всех запахом пота и курева. — Чё вы тут… Можно, да?
Варя скривила лицо, не скрывая своих истинных чувств, Катя вопросительно посмотрела на меня, Света испуганно склонилась над гитарой.
— Заходи, — махнул я рукой.
Мартынюк вошёл, и в каморке сразу же стало тесно.
— Девчата, это Данила, он хочет с нами играть. На бас-гитаре, — сказал я.
Катя и Света по очереди представились. Варя промолчала.
— Ничё тут, прикольно у вас, — сказал Данила. — Так, и на чём играть?
Он взял выпотрошенную «Тонику», оглядел с интересом, положил на место, взялся за чехол от баса.
— Погоди! — крикнул я, но было поздно.
Из чехла прямо на пол вывалилась бутылка портвейна. Естественно, вдребезги. Аромат молдавских виноградников густо разлился в воздухе, осколки стекла рассыпались по всему полу.
— Мартынюк! — прошипела Варя.
— Твою мать! Штаны забрызгал! Предупреждать надо! — воскликнул Данила. — Вы чё тут, бухаете, что ли?
— Света, открывай окно, проветрить надо, — хмуро произнёс я. — Варь, давай за водой, надо пол мыть.
— Чего? Пусть он сам моет! — возразила клавишница.
— Пусть сам моет, принеси просто, — сказал я. — Пожалуйста.
— Щас… — проворчала она, нехотя покидая каморку.
— Не буду я ничё мыть! Вон, девок сколько, пусть моют! — произнёс Мартынюк.
— Ты чё, обалдел? — фыркнула Катя.
Похоже, мы не сработаемся.
— Ты нам пузырь вина разбил, — напомнил я.
— Неполный, —
— Но разбил, — сказал я. — А он, вообще-то, три рубля стоит.
— Надо было Агдам брать, на рупь дешевле, — посоветовал Данила.
— Чё было, то и взял, — сказал я. — Ты тему-то не переводи.
— Давай убирай! — воскликнула Катя. — Щас если Любочка придёт, сам будешь объяснять!
— Я тут, что ли, бухал? — фыркнул Данила.
Варя вернулась с веником, ведром и тряпкой, вручила всё Даниле.
— Да не буду я! — сказал он, демонстративно сунув руки в карманы.
— Значит, пошёл вон отсюда, — равнодушно произнёс я.
— Ребят, не надо… — попросила Света. — Давайте, я уберу…
Никто её не услышал.
— Пф, не больно-то и хотелось! — фыркнул он. — Бывайте, музыканты херовы!
Данила отодвинул Варю плечом, вышел из каморки. В ней как будто бы и дышать сразу стало легче.
— Вот урод… — пробормотала Катя.
— А чего ты Мартынюка позвал вообще? — спросила Варя.
Я, во избежание лишних склок, принялся сам подметать осколки стекла.
— Я не звал, он сам попросился, — сказал я.
— Ах, ещё и сам попросился… — протянула Катя.
— Так нам басист нужен, хотя бы его думал взять, — сказал я.
— Уж лучше вовсе без басиста, чем такой, — хмыкнула Варя.
Я собрал осколки, Варя вымыла пол, старательно затирая розовую лужу, вынесла воду. Как раз вовремя, потому что как только она вернулась, почти сразу за ней вошла Любочка. Наморщила лоб, принюхалась, выглянула в открытое окно.
— Чем у вас тут пахнет? — спросила учительница. — Ещё и окно открыли, не продует вас?
С ответом мы замешкались, но Любочка не заметила.
— Я чего зашла… Саш, напиши на листочке мне список необходимого. Инструменты и всё прочее. Постараемся достать. Только без фанатизма, ясно? — сказала она. — Гитары новые не ждите, и синтезатор тоже.
— Вы ещё эти не сносили… — тихо буркнула Катя.
— Любовь Георгиевна! Да вы самая лучшая! Я вас просто обожаю! — воскликнул я.
Она самодовольно улыбнулась, принимая комплимент.
— А если конкурс выиграете, то вообще просите чего хотите, — сказала она.
— Ну, сперва хотя бы репертуар надо подобрать… — сказал я.
— А вы ещё не определились? Может, «Миллион алых роз» сыграете? Девочку на вокал взять… — предложила Любочка.
Варя за её спиной изобразила, будто её тошнит.
— Любовь Георгиевна! Лучше оригинала у нас в школе никто не споёт, а хуже оригинала и даром не надо, — сказал я. — Придумаем чего-нибудь.
— Ладно, думайте, — сказала она. — Список в учительскую занесёшь.